В общении же со мной они излучали только любовь и заботу. Какой же я счастливый ребёнок! Я пришла в это воплощение, чтобы ощутить любовь и заботу родителей обо мне. Это я планировала ТАМ, выбирая себе в матери женщину с такой необыкновенной внутренней нежностью и мечтательностью, такую заботливую и свободолюбивую. И такого отца – военного офицера, настоящего мужчину, со всеми земными мужскими интересами, заботливого и умеющего содержать семью.
Мама и я
Намерение: воплощения, где я уже встречалась с мамой.
Оказываюсь в сцене, где я – молодой древнерусский воин в шлеме, который стоит на одном колене и целует руки своей любимой девушки, которая светится той самой энергией нежности (это моя мать!). Я-воин ухожу в поход, а её родители прочат ей другого жениха, более обеспеченного, – сына начальника поселения. Девушка давно знает и любит меня, но она скромна и смиренна, перечить воле родителей не смеет.
Её отец (мой отец в этой жизни!) наигранно строг и суров со мной, но внутри меня принимает, любит. Дочь же свою любит неизмеримо больше и хочет ей счастья в своём земном понимании: главное по его суждению – не любовь, а достаток, а потому рад, что к ней сватается сын начальника…
Это он, её отец-коновод, разрешил мне проститься с моей любимой перед походом. И даже говорил в утешение мне, что доля воина для меня – важнее любви и женитьбы, что я найду себе много мужских военных приключений и благополучно забуду о своей неудавшейся любви…
Кто же я, этот воин? Вижу себя светлорусым кудрявым мальчонкой 5 лет, который бегает босиком вдоль поля зрелой ржи. Я – крестьянский сын, мои родители много и тяжело трудятся. У меня есть старшие братья и младшая сестрёнка. Меня вскоре отдадут в поселение для обучения воинскому ремеслу.
В 15 лет я вижу себя юношей, который обучается приёмам схватки, и которому не очень везёт: в тренировочной борьбе с насмехающимся над ним соперником (который – мой муж в этом воплощении!) он плюхается плашмя, вытирает грязь с лица – и встречается взглядом с девчонкой, которая ему давно нравится. Она не хихикает, а сострадательно улыбается. Между ними пробегает искра, воспламеняющая сердца…
А потом – годы обучения и годы редких радостных встреч на общих поселенческих праздниках, встреч целомудренно-чистых и очень искренних. А потом – объявление о военном походе и последняя их встреча…
Они расстались. Воин исколесил много земель, многое повидал. Потом женился на простой крестьянке, завёл детей. Но сердце помнило ту, единственную, несказанно нежную.
И вот он на смертном одре, косматый и седой, не совсем старый, но как старик. Он простудился в холодной реке, помогая ловить брёвна, и умирает от простуды в лихорадке (я – внутри, поэтому моё тело при этом тоже судорожно трясёт!). Он видит плачущую жену, бегающих в игре своих внуков, на которых бессильно прикрикивает жена-бабушка. Все звуки – будто через вату, они перестают его волновать. Он погружён в себя, вспоминает свою светлую любовь…
«Эх, вроде и неплохо жизнь прошла… Мечталось об одном, а жить пришлось – в другом… Всё было: и сражения-бойни, и пиры с пьянками, и дебоширство, и причитания жены, и заботы о судьбе детей, и радость возни с внуками, и нужен был в работе до последних своих дней… Ан вон как выходит: вспоминается-то Чистота, несбывшаяся Любовь… Прими, Господи, душу мою и опыт мой!…»
Лихорадочная тряска тела. Последняя судорога, перехват дыхания – и что-то отделяется…
Я, маленький сияющий шар сознания, завис над телом… Мне совсем не хочется в него возвращаться… Я бесстрастно наблюдаю всхлипы жены, приход многих людей в избу…