— Что это? — мелкие буквы двоились перед глазами. — Генеральная доверенность? Вы хотите квартиру забрать? — пролепетала растерявшаяся Юля. — А где же я жить буду? Мне куда, на улицу?

— По сути — это не мои проблемы, — сказал Бурцев. — Давай подписывай и благодари бога, что большего с тебя не требуют. А то знаешь, как можно долги всю жизнь отдавать?

— Как? — спросила она, до конца еще не веря в происходящее.

— Да так, — усмехнулся Бурцев. — Игорь Владимирович тебя еще пожалел, и так убогая, что с тебя взять? Разве что на внутренние органы разобрать, да и пацан тоже на что сгодится.

Один из сопровождавших его охранников, крепких мужчин с холодными безразличными глазами, вынул руки из-за спины и сделал шаг в направлении второй комнаты.

— Господи, — прошептала Юля, метнув взгляд на приоткрытую дверь в детскую, где Ванька, увлеченно сопя, раскрашивал человека-паука. — Не смейте! — Она вскочила и бросилась ему наперерез.

Охранник взмахнул рукой и легонько ткнул ей ладонью под дых.

— Рожа, конечно, подкачала, но сиськи ничего, — осклабился он, глядя, как она корчится от боли у него под ногами. — Радику продать можно — у него наверняка найдутся любители на такую экзотику, да и мальчишку он с удовольствием возьмет.

— Где мне расписаться? — хрипло спросила Юля, с трудом отдышавшись.

В ее дрожащие пальцы вставили ручку, она накарябала несколько кривых закорюк и скукожилась на диване.

— Значит, так, — сказал Бурцев, — убирая документы в портфель. — Сидишь тут до утра и не вякаешь. Даже вещички кое-какие можешь собрать. Я сегодня добрый.

— Сберкнижку верните. Это мои деньги, личные.

— У супругов не бывает личных денег, все общее и долги тоже. У тебя один выход — сделать так, чтобы муж вернулся. С деньгами. Тогда и поговорим. Про квартиру, сберкнижку и прочее. Поняла?

— А Вележев знает, что вы тут себе позволяете?

— Знает, знает. И еще, — он жестко прищурил глаза, — если ты, не дай бог, побежишь жаловаться в полицию или еще кому, — он усмехнулся, — пойдешь на запчасти, а пацана я на фарш пущу, на «Педигри». Это понятно?

Она с трудом кивнула.

Бурцев пошел к выходу, попутно отдавая распоряжения:

— Значит, Михаил, ты пока здесь останешься, проследишь.

Коротко стриженный молодой человек слегка кивнул и повел мощными плечами под кожаной тужуркой, сунул в карман ее телефон и застыл истуканом у входной двери.

До утра она провела в каком-то пограничном состоянии. Кое-как собирала вещи, не понимая, что брать, что нет. Охранник незримо маячил за ее спиной, бдительно следя, чтобы она не подходила к дверям. Да только вот некуда ей бежать за помощью, и не к кому. Нет у нее заступников, зря Бурцев беспокоился. И папы теперь тоже нет. И как же ей дальше жить? Ни квартиры, ни денег, ни работы. Ничего. Что ей делать? Жить со свекровью? Вряд ли та обрадуется. Или уехать домой в Новгородскую? А вдруг и там нахлебники не очень-то нужны? Профессии у нее нет, да и куда ее возьмут с таким лицом, разве что в судомойки. К утру она забылась недолгим сном у подножия детской кровати. Потом разбудила Ваню, одела, вызвала такси, загрузила в него два чемодана и пару сумок и поехала к родителям мужа.

6. Глава 5 Тайное и явное

— Что ж, закономерно, — Людмила Ивановна уже отвела Ваню в комнату и теперь слушала сбивчивый Юлин рассказ. Пройти ей хотя бы на кухню, она не предложила. — Зло всегда наказуемо. — Юля непонимающе посмотрела на свекровь. — И что же ты теперь делать собираешься?

— Не знаю, — тихо ответила она. — Они все отобрали, все… В полицию велели не ходить… да и чем она поможет. Я же сама все подписала, сама.