– Просто гуляю, – ответила я и бросила взгляд на блокнот. Рисунок был не закончен, но уже распознавались очертания черного ворона, – а ты?

– Ничего, – буркнул Арий и поспешил спрятать блокнот под кофту.

– Ты рисуешь? – не сдавалась я.

– Нет, просто балуюсь, – Арий старался избегать моего взгляда. Ему было неловко, будто я застала его за неприличным занятием.

– Но у тебя хорошо получается, – я подошла поближе, – почему ты прячешь свои рисунки?

– Потому что это личное, – огрызнулся Арий, – тебе, что, нужно во все лезть?

– Ладно, я поняла. Можно было обойтись без грубости.

Я одарила парня осуждающим взглядом и направилась к выходу. Наверное, мое любопытство, действительно, слишком навязчиво, но меня, правда, заинтересовали рисунки Ария.

– И что ты забыла на маяке? – крикнул парень мне вслед.

– Сказала же, просто гуляла, – ответила я, обернувшись.

– Будь осторожнее, – посоветовал юноша.

– Почему?

– Это здание заброшенно, здесь небезопасно.

– А на острове безопасно?

– Опять твои глупые вопросы, – начал раздражаться Арий.

– Они не глупые, – я вернулась к юноше, чтобы он видел мою злость, – вы все говорите, что здесь безопасно, но тогда почему вы не выглядите счастливыми и безмятежными? Вы все чего-то боитесь.

– Что за бред? Мы ничего не боимся.

– Ничего? Тогда почему ты здесь прячешься?

– Я не прячусь, просто хотел побыть один.

– А твои рисунки? Ты только от меня их скрываешь или от всех?

Арий сжал губы, не зная, что ответить. Я вопросительно смотрела на молодого человека.

– Никому не говори про рисунки, ладно? – попросила юноша.

– Потому что твой отец против?

– Да, я уже говорил, он хочет, чтобы я работал в ратуше.

– Почему ты его боишься?

– Я его не боюсь, просто не хочу ругаться.

– Хорошо, я никому не расскажу о рисунках, – пообещала я.

В карих глазах Ария я прочитала «спасибо», но его лицо все еще выглядело враждебно. Я заметила размазавшийся уголь на его щеке и поднесла свою руку, чтобы его вытереть. У самого лица юноша схватил мое запястье и отвел вниз.

– Увидимся, Вита. Осторожнее спускайся по лестнице.

Арий покинул помещение, оставив меня одну. Я закрыла лицо руками. Что это было? С чего мне приспичило вытереть с его лица уголь? Это же не мое лицо! Как же неловко, теперь он может подумать, что я в него влюбилась, хотя мои чувства обратны. Это был порыв чистоплюйства или жалости, или не знаю чего. Нужно ли объяснить ему это или лучше сделать вид, что ничего не произошло? С чувством стыда размером с океан я отправилась обратно домой.

***

В школе я не хотела быть белой вороной, поэтому спросила дядю, где можно купить новую одежду. «Взять, а не купить», – поправил меня Мартин и объяснил, как добраться до ателье. Там меня встретила приветливая по меркам острова и угрюмая по нашим меркам девушка. Ее каштановые волосы были забраны назад ободком с черным бантом, из рабочего фартука, надетого поверх серого платья, торчали ножницы, а на шее висела измерительная лента. В помещении стояло несколько манекенов, демонстрирующих на себе разные модели одежды темных тонов. Они будто скорбели, а на меня смотрели с осуждением, словно я задела их чувства своим нетраурным видом.

– К сожалению, к понедельнику я не успею ничего для тебя сшить, – девушка виновато опустила глаза, – давай подберем что-нибудь из готового.

В итоге я отправилась в школу в синем платье, которое пришлось подвязать поясом, чтобы оно не сильно болталось. Мой внешний вид оставлял желать лучшего. Я выглядела старомодно, словно сошла на землю с картин художников прошлых столетий.

Перед своим первым учебным днем мне не удалось выспаться из-за бессонницы. Я изворочалась во все стороны, пересчитала миллион овец, пыталась усыпить себя колыбельными, но все без толку. На улице уже посветлело, когда я взяла в руки учебник по семиотике, прочитала несколько страниц и заснула. Там говорилось о символах смерти. Мне стало понятно, почему в доме так много песочных часов.