Александр – такого имени Ним прежде не слыхала.

Алекс Ровер даже не пришло в голову, что кто-то может сидеть один-одинёшенек на острове посреди океана.

А Ним не пришло в голову, что Алекс Ровер – женщина. Алекс думала про Ним, что та живёт дома с мамой, наверное с братьями и сёстрами и вокруг неё вообще полно родни и друзей. И при этом и Алекс, и Ним полагали, что прекрасно понимают друг друга.

Далеко-далеко в океане покачивалась на волнах яхта. На её палубе распростёрся человек – словно боксёр, сбитый с ног мощным ударом.

Над яхтой кружила чёрная птица-фрегат с размахом крыльев в человеческий рост и любопытно поглядывала на человека.

Джек открыл глаза. Ему было жарко, хотелось пить, и каждая косточка ныла. Он поскрёб бороду и обнаружил на ней засохшую кровь.

Он сел и всё вспомнил.

Он сидел ночью на палубе и любовался светящимся в волнах планктоном. Внезапно с рёвом налетел шторм. Джек успел спустить паруса, но ветру до этого не было никакого дела – он швырял яхту то вправо, то влево, а потом добрался до спутниковой тарелки и шмякнул её о палубу.

Теперь у Джека имелась в распоряжении разбитая голова, а тарелки как не бывало. А если тарелки нет, то и телефон не работает, а это значит, что пора отправляться домой, к Ним.

Голова у Джека раскалывалась, ноги не слушались, но, пошатываясь, он кое-как добрёл до румпеля. Джек потянул румпель, толкнул его, но тот безвольно дёрнулся в руке и повис. Значит, руль сломан. А без руля править яхтой не выйдет.

А если яхтой не править, толку от неё – как от плавучего бревна.

Бухту Скважина охватывали огромным кольцом с одной стороны рифы, а с другой – скалы. С одной стороны – утоптанные зелёные утёсы, где нежатся морские львы; с другой – острые вершины угрюмого восточного берега.

Внутри кольца вода была спокойная и прозрачная, нежно-голубая. Волны с шорохом проникали через Скважину – дыру в рифе, – но перехлестнуть через него могла только очень-очень большая волна.

Для купания лучше места не найдёшь. Плавай себе на спине сколько влезет и глазей на небеса: даже если зазеваешься, далеко тебя не унесёт – бумкнешься головой о риф. А если перевернуться, можно разглядывать морских коньков, и раковины, и распахнутые створки гигантского моллюска, и мелькающих меж ними крапчатых рыбёшек.

В общем, идеальное место для Кокосового Эксперимента с целью построить плот.

Поэтому с утра пораньше Ним нагрузила тележку кокосами. Фред уселся сверху, и Ним покатила тележку через луг (потому что по траве катить легче, чем по песку и камням) к Скважине.

Шелки проделала весь путь вплавь. Она выбралась на мыс Морских Львов и залаяла на Ним, чтобы та шагала побыстрее.

Но Ним не спешила. Она добавила в тележку ещё кокосов, потом ещё. В итоге у неё набралось двадцать увесистых орехов. Ним разложила их на камнях и принялась один за другим швырять в воду.

Кокосы плюхались в воду и мигом всплывали. Шелки лаяла громче и громче. Фред так раззадорился, что сиганул в воду вместе с последним кокосом.

Ним с Шелки прыгнули следом. В бухте места всем хватало, даже когда там плавали двадцать кокосов. Ним могла вволю покачиваться на воде, и кувыркаться, и стоять на руках, Фред – подскакивать и нырять, а Шелки – плескать водой в Скважину.

Когда Шелки наскучило плескать, она сгребла Фреда за хвост. Это была Шелкина любимая игра, только выходило не очень честно: она-то вон какая огромная, а Фред совсем маленький. Фред молотил по воде лапами, грёб что было мочи, но не двигался с места.