Котяра влезает на шиферную крышу до самого конька, разгоняется, прыгает, летит, как белка летяга, в полете ударяет лапой по рыбине, та делает сальто на проволоке, но не падает. Кот летит дальше, растопырив лапы, и приземляется у калитки. Вот это полет! Это вам не гимнаст из проезжего «Шапито». Первый блин комом? Не беда, повторим! Опять прыжок – рыбина крутится, но не падает, а падает пока только кот. Пора сменить тактику. Котяра почти без разбега взлетает, выпустив все когти, и повисает на рыбине, отгрызая ей голову. Грохается вместе с добычей на землю и тут же утаскивает её под порог, косясь при этом подозрительно на нас с большим Васькой, не зная, что у нас на уме. Вот такая «сухая» охота, без моря, коту по нраву. Это и спорт, и еда, полезное с приятным! Я помню о вас Васьки, большом и мелком!
В нашем бараке в комнатушке с отдельным входом с торца, жила бабушка. Когда-то она приехала на остров во время путины зарабатывать пенсию, да так и осталась в этом Эдеме, некуда ей было ехать, не к кому, да и незачем. У нее была болонка «Розочка,» городская задавака и вздорная особа размером с рукавичку, она спала с бабушкой в одной постели, ела с ней из одной тарелки, на улице постоянно лаяла, ругала всех а особенно кота Василия, который считал ниже своего достоинства обращать внимание на эту звенящую варежку на коротких лапках. Она была единственной собакой на острове, кого Васька ни разу не обидел, он вроде даже побаивался, зная её склочный характер. – Ну, ее! Итак, есть с кем драться, кобелей хватает.
В свое время определенное природой у Розочки началась течка, а где ей взять мужчину такого размера? Бабушка перестала выпускать её на улицу, чтобы хвостатые охальники не «порвали», не снасиловали её сокровище сучонку, истекающую любовным соком. Она решила, что собачонка как всегда перетерпит, переболеет, но Розочку гнал природный инстинкт продолжения рода, и она решила, что хватит ей терпеть, да болеть, это бабуле уже ничего не нужно, а ей по прежнему, очень хотелось стать мамой, самой нянчить, да вылизывать своих кутят, выкормить их, поставить на лапы и дать путёвку во взрослую собачью жизнь.
Не знаем уж как, но убегла Роза от бабули и рванула к тому, кто был ближе всех, к здоровенному соседскому псу Корсару на якорной цепи, которого даже сам хозяин побаивался. Тот сначала ошалел от такой наглости, но учуяв сучий запах, пришел в восторг. – Ничего себе девочка по вызову, женщина с доставкой на дом, это здорово! Моя конура, твоя конура! Будь хозяйкой!
Ничего этого он конечно не сказал, но наверняка подумал; что вот так с горяча, можно и вовсе без жилья остаться. А Розочка в это время встала на задние лапки и с трудом дотянувшись носиком до мохнатой кобелиной задницы, понюхала с интересом:
– А что этот блохастый мачо кушал на обед? Кобель тоже с упоением вздохнул женский запах, лизнул ей пару раз под хвостом, и не в силах больше терпеть, присел как смог, изогнувшись как якорная лапа, и натянул этот мохнатый шерстяной комок на свой истосковавшийся по женщине мужской орган. – Дааа, это не то, что самому вылизывать себе член, делая самому себе приятно. —А я ведь думал что совсем забыл как «это» делается, все на цепи, да на цепи. Корсар, гремя якорной цепью, и пуская обильную слюну, «дернулся» несколько раз и «приплыл». «Дама» стала ему не нужна, но она грушей висела у него на «гаке», сучила короткими ножками и что-то орала. То ли ей было больно, то ли приятно, а может быть и страшно, потому что лапками до земли она не доставала.