Лосось уже в цветном брачном наряде, из серебристого с мелкими крапинками как у форели он превратился в жениха-красавца, окрашенного, кажется, во все цвета радуги, с преобладанием чёрно-малинового и лилово-красного цветов. Но это пока всё ещё стройная рыба, без горба и с ровным носом, это случится потом, когда он пройдёт через все круги ада: подымаясь вверх по реке, он будет биться на камнях мелководья и в перекатах, как солдат в атаку будет бросаться на водопады, пролетая по воздуху и едва касаясь хвостом встречного бешеного потока.

В своём стремлении к продолжению рода он проходит сквозь тяжкие испытания: у него вырастет горб, а нос загнётся крючком, но он до последнего будет стоять над ямкой с оплодотворённой икрой, отгоняя этим страшным носом любых хищников, пожирателей икры, спешащих на пир. Совсем скоро он потеряет свой брачный наряд, превратившись в серую, блёклую рыбину, доживающую свою такую короткую, но похожую на подвиг жизнь.

Речка Окса течёт в распадке между двумя каменистыми сопками, и до её устья от острова порядка трёх километров. И в один из не очень погожих дней мы отправляемся за горбушей, которая пошла валом, хоть бери и просто черпай, а заготовка рыбы, то есть путина, это для островитян как для крестьянина уборка урожая, страда, сенокос.

Большой деревянный четырёхвёсельный баркас – самое подходящее плавсредство для такого дела, даже если оно без мотора. Туда мы дошли быстро, ветерок с моря ровно дул нам в корму, надувая небольшой парус, пока мы не ткнулись носом в песок почти в устье речки. Островные мужики, как люди моря, стали ладить небольшой бредень, а я стал наблюдать, как вскипала вода, когда косяки горбуши как по команде кидались на штурм устья реки. Большинству везло и они с первого захода попадали в родную реку, реку своего появления на свет. Я не зря говорю везло, потому что само устье было местом охоты нерп, они торпедами врывались в косяк, и тогда рыбины, ища спасения от грозного хищника, взлетали в воздух, но иногда, падая обратно, оказывались уже в пасти охотника.

Рыба кидалась в устье и в стороны, и было впечатление, что кто-то густо сыпанул по воде горохом; нерпам нужна была паника, так легче поймать добычу, и рыба, не зная, где искать спасения, становилась жертвой аппетита морского зверя. Иногда нерпа просто откусывала лососю голову, и это было для неё не только лакомство, но и так необходимые ей витамины и хрящи для строения скелета. В общем, почти лекарство – так мне объяснили аборигены. В море, как и на земле, всегда кто-то за кем-то охотится, более сильный и быстрый гонится за медлительным и слабым, – так устроен весь мир, и люди к сожалению, не исключение. Только у зверей и животных – это и пищевая цепочка, естественный отбор, и инстинкт выживания, а у человека чаще всего ненависть и жажда наживы.

Зайдя в рыбацких резиновых «комбезах» по пояс в воду, мы, оставив одно крыло на берегу, завели наш небольшой бредень почти поперёк сильного течения, которое валило с ног, и завели другое крыло ниже по берегу. Сразу вытащить не смогли, потому что зачерпнули горбуши изрядно, и только выкинув на берег почти половину улова, мы смогли вытащить наш бредешок.

Такой рыбалки я в жизни не видал: весь берег кишел рыбой, которая прыгала, билась, опять стремясь в родную стихию. Заведя нашу снасть ещё несколько раз, мы решили, что для первого раза хватит, в баркасе было около двух тонн, а это для разведочной рыбалки совсем неплохо.

Вся эта рыба была поймана для общества, ведь не у каждого есть свободное время, всё население работает на сельди. И есть ещё на острове и одинокие женщины, и больные люди – и всем хочется отведать вволю свежего улова, всем нужно разнообразие, а значит, вечером хозяйки наделают и рыбных пельменей, величиной (опять же) с кулак, и нажарят вкуснейших и нежных котлет, размером с тапочек, потому что по-другому здесь не делают. Вот и ждут люди наш баркас, и каждый возьмёт свою часть и ровно столько, сколь ему надо, лишку не прихватит, ведь это самая первая в этот сезон горбуша. И хотя лето очень короткое, но её ещё много будет. При коротеньком, как заячий хвостик, лете, зиму можно, наверное, сравнить с длинным и пушистым лисьим хвостом.