– Бабушка, а почему ты разговариваешь в Дубом? – спрашивала я.

– А как же, дитятко, ведь, это – не просто Дуб, Он же – Хранитель острова, Он здесь – хозяин. Как же мне к нему не обращаться? Он, будто, отец мой родной, родовое Древо, и ты, Светланка, приходи к Дубу, общайся с Ним, если тебе станет тяжело на душе, а не с одним живым человеком ты не сможешь поделиться. Сама тогда почувствуешь и ощутишь, что тебе станет легче.

Если б знала бабушка, как она была права! Когда я выросла, спустя много лет, я, действительно, приходила к Дубу и разговаривала с ним. И все мои сомнения рассеивались, и спокойная я уходила обратно в дом.

Бабушка рассказывала много о каждой травке, о каждом деревце и кустике, о каждом цветке, говорила об их целебных свойствах. А я, молча, запоминала, потому что бабушка рассказывала очень интересно и увлекательно.

– Вырастишь, тоже будешь помогать людям, в тебе этот дар есть, – говорила она.

«Жизнь прожить – не поле перейти»

….Нет, я совсем не хочу думать об этом. Любое воспоминание об Олеге приносит мне страдание, и тогда я начинаю понимать, насколько неизмерима человеческая боль.

С Олегом я познакомилась на школьной вечеринке в день выпускников на школьном балу. Высокий плечистый красивый черноволосый с большими карими глазами – наши внешности были противоположны, хотя душами мы оказались близки. У меня светлые волосы и голубые глаза.

– Ты на Снегурочку из сказки похожа, – сказал как-то Олег.

– Неужели, я такая же холодная? – удивилась я.

– Нет, такая же красивая и необыкновенная.

Он сказал, что всегда представлял себе Снегурочку такой же, как я. Да, я была смущена, но старалась не показать всего этого, правда, наверное, щёки у меня заалели и запылали. Не помню, что я ему тогда ответила, но мы проболтали с ним всю ночь после выпускного. Говорили обо всём, о жизни, о наших мечтах, о будущем.

– Куда ты пойдёшь после школы? – спросил меня Олег.

– Поеду на Большую Землю, хочу поступать в художественное училище. Я всегда любила рисовать.

– Знаю, я наблюдал за тобой, ты ходила с мольбертом к Старому Дубу и целыми днями там пропадала. Покажешь свои картины?

– Угу.

Он долго разглядывал Дуб, написанный в спокойных тонах и старый колодец (я нарисовала его художественной пастелью), и куст малины в бабушкином огородике.

– Нравится? – едва решилась я на вопрос.

Он кивнул, улыбнулся (боже, боже, до чего ж он красиво улыбался), лицо его сразу, будто, освещалось, и хотелось смотреть до бесконечности на это удивительное лицо с карими глазами. Затем взгляд карих глаз остановился на мне и долго-долго наблюдал за моими волосами. Я была смущена.

– Послушай, Свет, а ты не пробовала устраивать выставки?

– Выставки?

– Ну, да, выставки. Ты – же настоящий талант. А выставки твои, я уверен, пользовались бы большим успехом.

– Но, ведь, к этим картинам нужно рамки делать, стёкла. Я видела, так обычно выставляют в галереях. А потом, нужен выставочный зал и ещё столько много трудностей.

У Олега загорелись глаза.

– Ну, рамки я, допустим, сам сделаю с дядей Степаном, а выставочный зал и не один, есть во Владивостоке. Я, как раз, еду на три года на Большую Землю. Я всё узнаю.

– Ты уезжаешь на Большую Землю?

– Да, кстати, Света, я же в военное училище поступаю.

– В военное?

Его слова огорчили меня и в то же время вызвали гордость.

– Да нужно же, чтобы кто-то защищал тебя и….всех.