– Но я… – начал было я оправдываться.

– Не перебивайте меня, – резко оборвал мои слова Профессор. – Я говорю Вам все это потому, что те люди, с которыми Вы так жаждете встретиться и познакомиться, слишком отличаются от людей Вашего мира. Они другие, совершенно другие, но они люди и относиться к ним нужно тоже как к людям!

Я недоумевал, слушая Профессора. Я никогда не был идеальным, но и не был законченным эгоистом, сосредоточенным только на себе. Ни родители, ни друзья не отмечали во мне подобных черт, и где-то в глубине души я считал себя добрейшим, славным парнем. Подобная тирада Профессора оскорбляла меня.

– Не стоит обижаться, – продолжил Профессор. – Дело в том, что все эти люди, – Профессор замялся, подыскивая нужные слова, – все эти люди имеют страшные патологии от рождения. И, как полагал Танака, они результат экологического заболевания всей планеты. Да, мой друг, как это ни прискорбно, но в наше время экология катастрофически ухудшается, и природа мстит нам. Она мстит наводнениями, засухами, смерчами, но главная ее месть в том, что она производит на свет существ, в которых иногда трудно признать людей. Я уже не говорю про животный мир… Наша планет стала рождать мутантов, – заключил он и замолчал.

Ужасная догадка осенила меня.

– Вы хотите сказать, – дрогнувшм голосом начал я, – что все, что все обитатели этого острова люди-мутанты?

– Да, – твердо сказал Профессор, – именно так. Их тела уродливы и ужасны, но они обладают способностями, которых нет у обычных людей. Они изгнанники. Им не пришлось узнать отца и мать, иметь любящую семью. Таких помещали в резервацию, изолировали от общества, чтобы не пугать его подобными страстями. Танака искал их и забирал к себе, таким образом продляя им жизнь и давая прожить их недолгий век по-человечески, как только возможно. Они просты и наивны, как дети, потому что здесь не нужно врать и изворачиваться, как в том мире, откуда их изгнали. Там они были обречены с самого рождения и вряд ли прожили бы хоть сколько-то долго. Этот остров – их убежище. О нем не знает никто и не должен знать! – Последнюю фразу Профессор почти прокричал.

Я впал в ступор и молчал, как немой, не в силах произнести ни слова. Рассказ Профессора перевернул мое нутро и парализовал мой мозг фантастическим откровением, в которое он отказывался верить.

– Все это правда, – уже более спокойным тоном сказал Профессор, устало откинувшись на спинку кресла. – Увы! Но наш век недолог, и этот райский уголок канет в небытие вместе с нами. Никто из нас не доживает до старости. Мы умираем молодыми, прожив два-три десятка лет. Некоторым счастливцам, как я, удается дожить и до сорока, но это редкость. Так что… Но пока мы живы, мы рады солнцу, звездам и тому, что нам выпал шанс быть в этом мире пусть даже и в таком качестве… – Я подавленно молчал. – Вот кто мы такие, – прервал мое молчание Профессор, – Вы все еще хотите познакомиться с нами?

Я затряс головой в знак согласия. Упустить такой шанс было бы с моей стороны не только трусостью, но и непростительной глупостью.

– Хорошо, – проговорил Профессор. – Я сообщу моим друзьям о Вашем согласии. Но прошу Вас собрать всю силу Вашей воли в кулак и не показывать Вашей брезгливости, жалости или алчущего любопытства к тому, что Вы увидите. Относитесь к ним, как к равным, тем более, что во многом они превосходят Вас, несмотря на их физические недостатки.

– Да-да, – поспешил я его заверить, уже приходя в себя от его рассказа. – Не волнуйтесь, я буду держать себя в руках, я никого из них не обижу.

Сосущие глаза Профессора скользнули по моему лицу.