– Менг, менг…

–Ну хватит, хватит. Иди уже, я тебя обниму.

Он плюхнулся на меня.

– Как я рад, что с тобой все хорошо. Ты цел и невредим, но как? Ведь мы упали с такой высоты?! А он продолжал:

– Менг, менг.

– Значит, Люси была права, что с тобой все… А где же она? Где Люси?

Тут он взлетел и поманил меня за собой. Не медля, я последовал за ним. Мы вошли в какую-то пещеру, в ней было сыро и темно. Мне пришлось передвигаться вдоль широкого прохода вслепую, я понял это, разведя руки в разные стороны, они ни с чем не соприкасались. Да и эхо говорило о том, что стены этого каменного царства находятся на большом расстоянии друг от друга. Я шел на звуки жужжания. Пройдя метров триста, я увидел свечение, и с каждым шагом свет становился сильней и сильней. Спустя мгновение мы оказались у озера, над которым и светило что-то похожее на северное сияние. Я никогда не видел такого. О таком явлении мне рассказывал отец. Но в его рассказах оно светило в небе, а здесь – в пещере и прямо над озером. Было ощущение, что это что-то живое пульсирует прямо на каменном потолке. Озеро было настолько спокойным и ровным, что верилось с трудом, – не может быть такой идеальной формы в природе. Я словно очутился внутри красиво написанной картины. Сияние, идеальная гладь озера, полный штиль. Такого зеркала я еще не встречал в своей жизни. Но всё-таки, чтобы окончательно развеять свои сомнения, я решился дотронуться до гладкой поверхности озера, понимая, что нарушу эту природную идиллию. Аккуратно я погрузил в него ладошку и пустил маленькую волну. Что происходило дальше, невозможно передать, это помутило мой разум окончательно, от увиденного у меня закружилась голова, а вместе с ней я и сам будто закружился. Сияние, что отражалось в озере, охватило всю пещеру, рябь, которую я пустил ладошкой, отражала сияние по всей поверхности стен и потолка. Как будто на моих глазах происходило что-то волшебное, тайное, чего не должен видеть никто. Тут ко мне подлетел мой друг и, указывая хоботом на противоположную сторону озера, стал меня подталкивать. И действительно, там виднелась чья-то тень. Насторожившись, я направился в обход озера к силуэту, он все больше стал напоминать мне ту девушку, которую я так и не встретил.

– Хотя как же не встретил? Когда мы с менгусом падали, там была она, Люси! Точно, это же Люси! И я вполголоса спросил у силуэта:

– Люси, это ты? Эхо понесло мой голос над озером. Но в ответ я услышал только смех, звонкий смех девочки. Он так радовал мой слух и был очень похож на ее смех.

– Люси! – повторил я. Опять смех. Но теперь мне впервые за время пребывания на острове стало понятно, что это точно была девочка, и я не ошибся, когда в первый раз увидел ее на берегу. И в этот раз она не отдаляется от меня, а приближается. Внутри все затрепетало, наконец-то я ее увижу. Мы стали приближаться друг к другу, и вот сомнений уже не было. Я побежал ей навстречу, и, приблизившись, наконец разглядел ее, мы на мгновение замерли, но через долю секунды мы уже были в объятиях друг друга.

– Люси! Это все-таки ты! – повторял я.

А она, смеясь твердила:

– Чил, я не Люси. Здесь я Фиола. Забыл?

– Точно, я вспомнил. Фиола. Так непривычно. Но что ты тут делаешь?

– Смотрю за вами.

– За нами?

–Да. За твоим менгусом и за тобой. Когда вы упали, ты потерял сознание, но перед тем попросил, чтобы я его спасла. Я не знала, как мне помочь вам, и оттащила вас в эту пещеру, так как времени было мало. Чернь искала вас по лесу.

– Чернь? Это те ужасные твари, что поедают поле?

– Да. Это они. Я вас спрятала и, понимая, что ты потерял сознание, решила вернуться домой, ведь ты долго был в коме, вот я и предположила, что именно сейчас ты придешь в себя. Все так и произошло. От радости, что ты пошёл на поправку, я позабыла о менгусе. Да и о Чиле тоже. Но ты мне напомнил, когда очнулся. Поэтому-то я и выбежала из комнаты. Я опять оказалась здесь, увидела твоё бездыханное тело и менгуса, он был совсем плох. Но я должна была ему помочь, иначе я не смогла бы тебе в глаза смотреть. Однако как это сделать, я даже не представляла. Что бы я ни делала, все тщетно, ему становилось все хуже и хуже. Но вдруг мне в ухо как будто кто-то шепнул: