– Да, спасибо, у меня все хорошо! А где Люси? Она не пришла сегодня, я переживаю.

– А вот она, наоборот, захворала и спит дома. Я ходила к доктору за лекарством.

– А что с ней? – сердце мое чуть не остановилось от волнения.

– Это всего лишь простуда, не переживай. Через пару дней вы вновь продолжите занятия, – успокоила меня мама Люси.

– А можно к ней?

– Я думаю, не нужно. Она отдыхает, восстанавливается. Сейчас я ей дам лекарство, и она выздоровеет. А вдруг ты тоже заболеешь? А ты ведь и так только встал на ноги. Так что потерпи немножко, приходи денька через три-четыре. Думаю, она уже восстановится.

– Хорошо! Спасибо. Я приду, честно. До свидания.

– Не сомневаюсь, – проводила она меня добрым взглядом.

Волочась по пустынным улочкам, я вдруг вспомнил о словах Пимса, про его чердак. Настроение приподнялось, тем более что дом Пимса находится по пути. Точно, навещу-ка я Пимса. Дошел я очень быстро и не успел поднять руку, чтобы постучать в дверь, как она распахнулась.

– Заходи Марс. Я тебя ждал! – Весело выдал Пимс.

– Ты один?

– Да. Старик работает. Чай будешь?

– Нет, спасибо. Просто мимо проходил. Дай, думаю, зайду, – сказал я, а сам в это время думал, когда же он покажет чердак.

Но ждать пришлось недолго.

– А я тебя с чердака увидел. Продолжаю там наводить порядок, – засмеялся Пимс.

– Поможешь?

– Ну, давай посмотрим, что там у тебя! – как будто нехотя ответил я, а самому так и не терпелось найти что-нибудь такое же интересное, как подзорная труба. Мы пошли наверх. Поднявшись, я рассмеялся:

– Хорошо же ты тут порядок наводишь! – На чердаке был такой кавардак, что некуда ступить.

– Ну да ладно, все равно заняться нечем, – и мы принялись за уборку этого пыльного местечка, не видевшего человека лет сто.

Чего там только не было! На мгновение мне представилось, как люди со всего нашего городка стоят в очередь у дома Пимса, чтобы оставить ему все свои ненужные вещи на бессрочное хранение, а он их относит на чердак. Тут были ковры, мешки, банки, какая-то посуда древних времён, все это мы перебирали, потом относили на улицу. Возвращались и опять перебирали. Часы за этим, казалось бы, безнадежным занятием летели, как секунды. Куча хлама на чердаке становилась все меньше и меньше, а на улице все больше и больше, но ничего интересного я все еще не находил.

Энтузиазм, с которым мы принялись за уборку, начал сводиться к полному нежеланию вообще что-либо делать, как вдруг меня ослепил какой-то яркий свет. Я поднял голову и увидел, что в конце чердака, будто маленькая свечка, что-то мерцает своим огоньком, то вспыхивая, то затухая, и это от нее исходил яркий свет, что слепил меня. Мне стало любопытно:

– Что это может быть?

Раскидав оставшийся хлам по сторонам, я добрался до этой «свечки», но, на мое удивление, это была не свеча. На рейке висел и словно подмигивал, амулет.

– Да-да, такой же, как у Люси. Я аккуратно снял его и, усевшись на коробку, принялся его разглядывать. На нем было выгравировано слово «Мэлрдок».

– Х-м… Мэлрдок? Насколько я помню, у Люси было написано «Чил». То есть это мое имя в моих снах. А тут – Мэлрдок. Кто же такой этот Мэлрдок? Или Чил на амулете Люси просто совпадение? А если нет?

Тут поднялся Пимс, который уходил, чтобы вынести на улицу очередную партию хлама.

– Пимс! Пимс! Иди сюда. Смотри что я нашёл.

– Ух ты, красивая штуковина, – пробормотал он.

– Можно я возьму ее себе?

– Х-м-м.… – задумался Пимс.

– Ну что? «Можно?» – настойчиво спросил я еще раз.

– Ладно, бери. Только чтобы мой старик не видел, вдруг он знает об этой штуковине.

– Спасибо! – обрадованно сказал я, засунув амулет в карман.