Блес застрял между колонн, растерянно топчась и разговаривая сам с собой. Ройг окликнул его, и, обнаружив, что звук рассеялся, крикнул снова, усилив голос парой урд-знаков. Его спутник вздрогнул, оглянулся, и бегом бросился к выходу.

– И что тебе привиделось? – спросил его Тэйн с дружелюбной насмешкой.

–Ничего хорошего, – проворчал тот.

За зеркалами лежал следующий тоннель, опять же – непроницаемо черный, и Тэйн поспешно зажег свет, повесив перед собой знак Небесного огня. Сориентировавшись по рисунку Сэллера, они уверенно зашагали вперед, считая ответвления. Остановившись у восьмого, Брес сказал:

– Нам сюда. Там опять ловушка.

Ройг кивнул. Ту ловушку он знал.

– И зачем им были нужны эти ловушки? – спросил Блес с раздражением. – Если они здесь жили, зачем строить ловушки внутри собственного жилища? Если они опасались врагов извне, гораздо логичнее было бы окружить ими пещеры, или хотя бы разместить их во внешних залах.

Тэйн пожал плечами.

– Мы считаем, что они не были людьми. Что, если врагов они ждали не снаружи, а изнутри? Может быть это не ловушки, а расстроившиеся со временем хэльды?

Пройдя еще несколько поворотов, они задержались в крошечной тупиковой каморке с фонтанчиком ледяной воды, стекавшей в лазуритовый бассейн-колодец, напились, пополнили фляги и продолжили путь.

– Как вы определяете, хэльд это или просто деталь интерьера? – поинтересовался Блес, оглядываясь на большую чашу из оникса, полную воды. Когда он захотел к ней прикоснуться, Ройг с раздражением шлепнул его по руке.

– По эманациям. Действующие хэльды – теплые. От мертвых тянет холодом. Ловушки… как бы это описать… покалывают, что ли. От них веет опасностью.

Основной тоннель явно шел под уклон, освещенные участки почти не встречались, и если бы не ка-эль и не знак над головой, они бы заблудились в этом беспорядочном на первый взгляд лабиринте. Наконец Блес остановился перед очередной развилкой, указал на уходящий вправо коридор:

– Если мы нигде не сбились, там – ловушка, за ловушкой – лестница. Идем?

Ройг кивнул.

– Идти за мной и ни шага в сторону.

И он шагнул вправо, в абсолютную тьму, поскольку светильники на всякий случай опять пришлось погасить – знак Небесного огня мог и взорваться при столкновении с активным хэльдом. Ройг сделал несколько шагов вперед, наугад, ожидая реакции затаившихся во мраке сил. Ничего не произошло. Он двинулся дальше и сразу же ощутил ползущие по ногам ледяные иголки. Следующий шаг дался с трудом, он вымучил еще один и остановился, скованный ледяным оцепенением. Оглядевшись, он обнаружил себя и своего спутника вмерзшими в светящийся голубой лед, в глубине которого распустились удивительные синие узоры.

Едва шевеля окоченевшими пальцами, он нарисовал несколько знаков урда и влил в них немалую порцию Огня жизни, а затем толкнул их вперед, заставив рассыпаться по пещере мерцающими огоньками. Узоры вспыхнули и засветились, лед с треском раскололся, вернув телу подвижность.

– Там, за правым поворотом, должен быть ручеек лавы, – пояснил Блес, когда они снова вышли на дорогу. – А еще ниже – ловушка, которая высосала силы Сэллера.

– Как она выглядела?

– Как вихрь. Сэллер барахтался в нем, как в водовороте, потом упал, а вихрь исчез.

Ручеек обнаружился на выходе из пещеры. Тек он вместо обыкновенного водного ручья, струился в тесном каменном ложе, тускло поблескивая бледно-оранжевой непрозрачной поверхностью. У ручья дорога разветвлялась, и Ройг, определив направление, обернулся к Блесу.

– Где была ловушка?

– Ниже по течению. Когда Сэллер наклонился над ручьем, она на него напрыгнула…