– А вы что же не едите? – Дмитрий Иванович почувствовал неловкость, доедая картошку с кусочками тушёнки.

– А мы сыты, правда. Я дома поел, спасибо, – ответил Владимир Владимирович.

– И я тоже…поела… – ответила Анжела, вспомнив, что ела ещё до обеда, когда приходила тётя Галя.

– Очень вкусно. Ты, Анжела, мясо купи, тебе питаться хорошо надо, небось на острове-то недоедала, а? – спросил Дмитрий Иванович.

– Ошибаешься, папочка. Мы ели кабана и дичь, рыбу и устрицы, бананы, ягоды и кокосы. Уж поверь, папочка, вы тут так не питаетесь, как мы со Стасом ели на острове. Он охотился на дичь и кабанчиков, однажды, даже оленя принёс, представляешь? – воодушевлённо говорила Анжела, вспоминая дни, проведённые на острове.

Глаза её блестели, Владимир Владимирович видел, с какой нежностью, что ли, она говорила про Стаса.

– Чем же мог тебя очаровать этот юнец? – подумал капитан.

– Надо же…и всё равно, купи мясо, дочка, деньги ты знаешь где, мама твоя всегда туда прятала, говорила, на чёрный день, – говоря это, Дмитрий Иванович, опустив голову, погрустнел.

– Только свинину я брать не буду, папочка, я её на острове переела. Я лучше говядину куплю, – обняв отца за шею, сказала Анжела, видя, что он стал грустным, вспомнив о матери.

– Мясо на рынке бери, в магазинах ничего не найдёшь, – сказал Дмитрий Иванович.

– Хорошо, я поняла, папочка. Что тебе завтра принести? – спросила Анжела.

– Свари мне борща, дочка, помнишь, как мама варила? – ответил Дмитрий Иванович.

– Помню, папочка…конечно помню. Не грусти, пожалуйста, я вернулась, но мамы нет…а нам нужно жить дальше, прошу тебя, ради меня, держись. Мне тоже её очень не хватает, но её нет, папочка и мы должны с этим смириться, понимаешь? – положив голову на плечо отца, ласково говорила Анжела, украдкой вытирая слёзы.

– Поздно уже, идите, вам пора. Вон, за окнами темно, давай, дочка, капитану, наверное, некогда засиживаться тут, у постели старика, – сказал Дмитрий Иванович.

– Что Вы, Дмитрий Иванович? Я только с рейса и совершенно свободен, – улыбнувшись, ответил капитан.

– Да, простите, я не подумала…ладно, папочка, завтра я сама к тебе приду и посижу с тобой подольше, – вставая, сказала Анжела.

Попрощавшись с отцом и взяв чашку, она в месте с капитаном, вышла из палаты. Спустившись вниз, они вышли на улицу и сели в машину. По дороге, Владимир Владимирович стал говорить, Анжела его не стала перебивать, видя, как он волнуется.

– Я был женат и прожили мы с Ольгой десять лет. Она очень хотела ребёнка, я конечно, тоже. Но у нас никак не получалось, мы прошли обследование, доктора сказали, что у меня всё в порядке. А у Ольги…патология была какая-то. Она неоднократно ложилась в больницу и получала лечение, но увы…и жена решила пойти то ли к знахарке, то ли к частному гинекологу. В общем, ей назначили десять уколов внутривенно, гарантированно обещали, что после них она непременно забеременеет. На шестой день, Ольга, сделав очередной укол, пришла домой сама не своя, вялая какая-то, я тогда как раз с рейса вернулся, хотел жену в ресторан повести. Но она отказалась, сказав, что устала и немного поспит. Но Ольга так и не проснулась. Было расследование, как показало следствие, от этих уколов умерло восемь женщин, совсем молоденьких. Моей Ольге было тридцать четыре года, была примерно твоего возраста. Женщина, которая за большие деньги якобы лечила, сбежала, её так и не наши, уехала в неизвестном направлении, может, имя поменяла. В общем, дело так и закрыли. Мама долго мечтала о внуках, но не суждено было, – долго говорил Владимир Владимирович.