В этом году в Занудшире праздновали без него.

«Ты теперь чудолог», – напомнил он себе, и эта мысль его обнадёжила, пусть и совсем немного. Потому что теперь стать чудологом было заветной мечтой Баркли. Он хотел защищать города вроде Занудшира и Нигденкса, пусть даже их жители никогда его за это не поблагодарят.

К тому же в Занудшире отныне ему были не рады. Там и так едва его терпели – сироту-оборванца, постоянно, хоть и не специально, нарушающего правила. Может, Баркли и питал к родному городу определённые тёплые чувства, но он никогда не чувствовал себя там своим.

Баркли смотрел, как Тэдж со стиснутыми кулаками утопал прочь от пирса, наорав на попавшуюся ему на пути овцу, хотя не то чтобы ей было до него какое-то дело.

Руна присоединилась к Баркли у лежащего корабля. Ветер успел растрепать её косу, так что мастеру пришлось выплюнуть попавшую в рот светлую прядь.

– К сожалению, сколько бы мы ни предлагали заплатить, никто не согласился перевезти нас через залив в Море. Все объясняют это надвигающимся штормом, но я сомневаюсь, что это единственная причина.

– Они просто напуганы, – пробормотал Баркли и мысленно поморщился: опять он защищает бесполеземцев, а ведь он даже никого здесь не знает!

Руна с мрачным видом отвернулась к воде:

– И не зря, учитывая, что я узнала.

Забеспокоившись, Баркли уже хотел её расспросить, когда метка кольнула его, как бывало всегда в преддверии опасности. В следующую секунду над пристанью разнёсся крик. Какая-то женщина скорчилась у штурвала одного из пришвартованных кораблей и отмахивалась от налетевшей на неё чайки. Только Баркли за всё их путешествие вдоль прибрежных скал ни разу не видел подобной чайки: она была как минимум раза в три крупнее, и у неё были четыре крыла и длинный и острый, как наконечник копья, клюв.

Потому что это была никакая не чайка. Это было чудище.

– Да, это нехорошо, – заметила Руна, но смотрела она не на пирс, а в небо.

Над ними кружила целая стая чудищ, такая плотная, что она затмила солнце не хуже штормовой тучи. А затем они все разом спикировали вниз.

Напоминающие чаек чудища обрушились на деревню, нападая на всё, что движется. Они пикировали и пронзительно пищали, породив взмахами двух пар крыльев целую пылевую бурю. Хозяева лавок с криками прятались внутри, а моряки, ища спасения, сигали в холодную воду. Овцы ринулись по дороге прочь, переворачивая и топча ящики, столы, тачки – всё, что оказывалось у них на пути.

Баркли и Руна нырнули под борт вынесенного на берег корабля.

БАМ! БАМ! БАМ! БАМ! – забили по доскам острые клювы чудищ, пронзая их насквозь. Баркли едва успел отпрыгнуть, иначе его бы тоже проткнули.

– Что это за чудища?! – прокричал он, закрывая руками глаза от поднятого песка. – И почему они напали на бесполеземский город?!

Чудища иногда разоряли курятники Занудшира, но он никогда ещё не видел такой полномасштабной атаки.

– Это шлёклювы, – ответила Руна. – И я не очень представляю, почему они здесь. Ладно один или два… но сотни? Найди Тэджа и Виолу, нужно защитить деревенских.

Сама она метнулась к воде и развела руки в стороны. Из залива в небо поднялась гигантская ледяная волна, заморозив с дюжину попавших в неё шлёклювов. Баркли восхищённо разинул рот. Они путешествовали вместе уже несколько недель, но он ещё ни разу не видел её чудищ или чтобы мастер пользовалась магией, а сейчас кончики её пальцев мерцали, будто окружённые облачками ледяной крошки.

Руна двигалась так быстро, что за ней едва можно было уследить. Уклоняясь и отпрыгивая от атак четырёхкрылых птиц, она добралась до кромки воды, её кольчуга засияла, как рыцарские доспехи, и Руна прикрыла убегающих по пляжу моряков ледяным туннелем…