– А ты сам какое волшебство собираешься использовать?

– Хитрый какой. Так я тебе и доложил. Чтобы использовал сказанное против меня же?

– Хочешь, ответной любезностью раскрою свои карты?

– Нет. Иначе получится игра в поддавки. Какой в ней интерес? Давай уж по честному. Единственное, в чём могу пойти навстречу – если жребий сведёт нас вместе, не стану использовать никаких заколдованных вещей.

На деле Денис давно уже подумывал отказаться от их помощи в принципе. И не из-за облома заниматься зачаровыванием, или жаба душила расходовать плоды своего труда в погоне за эфемерной славой – просто считал, что настоящая победа одерживается исключительно силой собственного духа.

– Тогда и я тоже. Точно! А на сэкономленные свитки купим Шарм.

– Кому что, а вшивому баня. Ладно, тщательно обдумаю твоё предложение. Но не меня бойся, и даже не Кревана. Как мне кажется, самым трудным твоим поединком станет встреча с Жанной.

– О! Жду, не дождусь. Любимой женщине проиграть одно удовольствие.

– Боюсь, даже если бы задался целью всенепременно победить её, ничего не вышло бы. Мадмуазель Люсти одинаково хорошо владеет любой магией. По крайней мере, видимых слабостей я не замечал.

– Я вообще считаю – справедливым будет, если она выиграет турнир.

– И её написанный маслом портрет украсит коридор второго этажа, – не упустил случая съязвить Денис.

– Если вдруг такое чудо свершится – недолго там провисит.

– Куда исчезнет – догадаться нетрудно. Икону только из него не делай. Едва ли Жанна тянет на статус святой.

– А вдруг? Ты же не настолько хорошо её знаешь, чтобы выносить категоричное суждение.

– Вторую библейскую заповедь помнишь? Не сотвори себе кумира!

– Да ну тебя. Пойду лучше помедитирую. А заодно учебничек по Красной магии прихвачу. На денёк, не волнуйся. Мой куда-то делся, наверное, взяли почитать.

– Как всегда. Такое впечатление – в твоей избушке открылся филиал библиотеки.

– Сам удивляюсь: вместо того, чтобы идти к Мастеру Халиду, все почему-то тащатся ко мне. Но не переживай – верну обязательно, гадом буду.

– А получится как в анекдоте: и он гад, и я не Ростропович.

– Если чего, две свои книжки взамен отдам.

Денис отмахнулся.

– Мне чужого не надо, своего вполне достаточно.

– Ладно, в компенсацию морального ущерба слушай рассказ: кажется, в четырнадцатой кто-то поселился.

– Неужто вернулся Тахир?

– В том-то и дело, что нет! Дверь опечатана по-прежнему, специально проверял.

– Тогда с чего взял, что там появился жилец?

– Так у меня же стенка соседняя! Ещё позавчера слышу шорохи какие-то с той стороны, вначале думал – послышалось, тем более пошуршали немного, и баста. А вчера опять. Я ухо приложил, даже кружку приставил для лучшей слышимости. Точно: внутри кто-то есть, хотя передвигается очень тихо. Будто лесное животное забралось и осматривается.

– Может, оно и хулиганит?

– Считаешь, залезло через форточку? Здешние зверюшки, как я заметил, достаточно воспитаны, чтобы хозяйничать в комнатах даже в отсутствие жильцов. Максимум – на подоконник усядутся, да и то если окно открыто. Но всякое случается в нашем мире, надо бы проверить, а то вдруг оно само выбраться не может!

– И твой священный долг друида велит немедленно спасать попавшее в беду живое существо. Понимаю: с точки зрения общечеловеческих ценностей братья наши меньшие заслуживают не меньшего сострадания, чем мы, – усмехнулся Денис. – Ладно, пойдём посмотрим, кто там вольно или невольно обрёл себе пристанище.

На всякий случай они ещё раз проверили дверь 14-й с внешней стороны – заперто, и печать цела; на стук никто не отозвался. Убедившись, что их никто не видит, Славик прислонился к ней вплотную.