– А на крышу не залезали? – глядя через окно вверх, спросил Гуров. – Там не проверяли?

– А на крыше-то чего можно найти? – Дмитрий недоуменно воззрился на Гурова.

– Убийца мог спуститься оттуда на веревке, сделать свое дело и снова взобраться наверх.

– Эх, так твою! – Дмитрий всплеснул руками. – Вот, сколько было тут народу, и никто об этом не подумал. А ведь и верно, такое вполне могло быть! Хотя… А на крышу-то он как мог попасть? На крыльях прилетел, что ль?

– Давайте сначала посмотрим, есть ли там хоть какие-то следы, – урезонивающе сказал Гуров, закрывая окно. – Мы можем туда как-нибудь взобраться?

– Да, тут есть лестница на мансарду, а с нее можно выйти на крышу… – выходя из комнаты, кивнул Дмитрий.

Отомкнув замок, дворецкий распахнул узкую низенькую дверь в фронтончике, под которым простирался покатый склон крыши из темно-зеленой металлочерепицы. Ступив на ее волнистую поверхность, Лев осторожно поднялся к коньку и огляделся. В той стороне, где располагалась спальня Толкуновского, ничего особенного заметно не было. А вот правее… Даже не напрягая глаз, Гуров хорошо различил толстый крепкий шнур, обвязанный вокруг вентиляционной трубы. Поднявшийся следом Дмитрий тоже с изумлением воззрился на эту находку.

– Обалдеть! – только и смог выговорить он. – Вот где собака-то зарыта!

– Не спешите с выводами… – пробираясь к трубе, обронил Гуров. – Веревка могла остаться со времен строительства.

Держась рукой за одну из завитушек, украшающих трубу, он поднял скомканный ворох шнура, лежавший по другую сторону трубы, и снова бросил его на крышу.

– Ну, и что там? – вопросительно вытянув шею, спросил Дмитрий.

– Похоже, этим шнуром, по меньшей мере, несколько месяцев никто не пользовался, – разочарованно вздохнул Гуров, возвращаясь назад. – У вас тут каких-нибудь ремонтных работ не проводилось?

– А, было, было! – припомнил дворецкий. – Прошлой осенью во время шторма сорвало несколько листов черепицы. Я нанимал одну фирму, она присылала своих кровельщиков.

– Найдете адрес этой фирмы и имена тех, кто здесь работал. – Лев начал спускаться к двери в мансарду. – У вас эта информация сохранилась?

– Поищу… – Спускаясь следом, Дмитрий тягостно вздохнул. – Лев Иванович, это что же, получается так, что если чужие в коттедж не забирались, то подозреваемым станет кто-то из домашних?

– Ну, ясное дело… Если посторонние ни при чем, то, значит, причастен кто-то из тех, кто здесь работает. А почему это вас так обеспокоило?

– Так дураку понятно, что если убийца и в самом деле кто-то из теперешней обслуги, то все остальные вылетят отсюда как пробки из шампанского! – Дворецкий исторг еще один тягостный вздох. – Я потом куда подамся? Кому буду нужен? Мне уже под шестьдесят, уж доработать бы до пенсии. Мне тогда только в дворники, улицы мести…

– Понимаю… Но уж тут как повезет. И нам, и вам. – У двери спальни Гуров остановился. – Пригласите-ка сюда Валентину. Надо ее еще кое о чем расспросить.

Когда прибежала все еще взволнованно-растерянная Валентина, Лев попросил ее показать, как именно лежал на полу Толкуновский и что необычного тогда и сейчас она могла бы заметить. Пожимая плечами, Валентина подробно, в мелочах рассказала об увиденном в спальне позавчерашним утром. Припомнила она и еще одну деталь: ее поразило запечатлевшееся на лице хозяина выражение удивления и ужаса. Вначале она приняла это за следствие отека, исказившего черты лица, но все же пришла к выводу, что перед смертью Толкуновский увидел нечто, очень его напугавшее. Еще раз тщательно осмотрев комнату, она обнаружила на ткани портьеры у самого окна странный след, как если бы ткань царапнули острием тонкого гвоздя.