Когда разговор закончился, Лев снова забрал мобильник.

– Правильно, тебе это зачтется, – утвердительно кивнул он в ответ на унылый взгляд шофера.

Пискнув тормозами, рядом с «Ауди» затормозил ничем не приметный «Баргузин». Из его кабины вышел рослый капитан в сером камуфляже.

– Выходим! – приказал шоферу Гуров.

– Капитан Бочаев, – представился прибывший. – Товарищ полковник, мне сообщили, что вы взяли человека, связанного с бандой сутенеров. Со мной группа захвата, прибыли для их задержания.

– Выкладывай, – Лев повернулся к шоферу, – сколько там человек, как рассредоточены, пути передачи денег.

– Ну, там трое, – поеживаясь, заговорил тот, – Витек – бригадир, Зураб – его помощник, есть еще Колька, охранник. Бабки берет Витек, они только у него. К нему каждые два часа подъезжает инкассатор и забирает наличку.

– Так… Ну, взять-то мы их возьмем… – задумался капитан. – Но эти уроды выкручиваться умеют из любого положения. Даже если потерпевшая укажет на них, могут сказать, что видят ее впервые…

– Если «бригадир» деньги сдать не успел, у него должны быть две купюры, которые я ему дал. Во-первых, на них есть мои отпечатки, во-вторых, я запомнил их номера. Так что нам понадобятся понятые. Возьмем – не открутятся.

…На сутенерской «точке» тем временем продолжалась бойкая торговля «живым товаром». Когда подрулила вернувшаяся «Ауди», ни «бригадир», ни его подручные не заподозрили никакого подвоха. К тому же почти одновременно подрулил «Форд», на котором прибыл инкассатор. Каково же было изумление Витька и Зураба, когда вместо шофера Вована и их секс-рабыни из «Ауди» стремительно десантировались четверо рослых спецназовцев в масках, с автоматами в руках. В мгновение ока вся сутенерская «бригада» и «инкассатор» с шофером были уложены на асфальт.

Тут же подлетел «Баргузин», из которого вышли Гуров и капитан Бочаев. Как и предполагал капитан, «бригадир», которого посадили в пассажирское отделение автофургона, от всего старательно отказывался и никого не хотел узнавать. Но когда при понятых Гуров цифра в цифру назвал номера своих купюр и они были найдены в пачке денег, вынутой из кармана сутенера, тот сразу же сник и неохотно начал давать показания. Поручив своему заместителю продолжить допрос, Бочаев вышел из машины. Закурив, он сокрушенно посетовал, указав Льву на стоящих неподалеку секс-рабынь:

– Восемь человек, уроды, посадили на иглу. Считайте, бо€льшая часть из них навсегда останется хроническими наркоманками. От этой дряни им не излечиться. За одно это, блин, пожизненный срок надо давать!

– А что за наркотик? – тоже закуривая, спросил Гуров.

– Какой-то новый, синтетический, называется клюосин… Говорят, героин в сравнении с ним «отдыхает». Он уже везде пошел, этот клюосин долбаный. Знакомый из отдела по борьбе с наркотиками рассказывал, как им доставили одного наркошу. Тот решил с геры перейти на клюосин. Ну и вколол себе для пробы. Пэпээсники его еле поймали – бегал как сумасшедший, орал, что на него напало летающее чудовище. Глюки от этой отравы кошмарные…

Когда оформление задержания сутенерской банды было закончено, Гуров посмотрел на часы. Время приближалось к одиннадцати. До дома идти было еще довольно далеко, и пешком он мог бы до него добраться не раньше первого часа ночи. Да и накопившаяся усталость уже давала о себе знать. Поэтому он остановил такси и минут через пятнадцать уже подходил к своему дому, во всю ширь которого ярко светились сотни окон.

Утром, придя на работу, Гуров, как это стало у него уже почти привычкой, долго расхаживал по кабинету взад-вперед. Обычно такое с ним случалось, когда приходилось взваливать на себя очередной неподъемно-тяжкий «хомут» гарантированно тупикового дела, выяснить обстоятельства которого можно было лишь ценой неимоверных усилий. А нынешний случай был из категории именно таких. Хотя… Если по совести разобраться, то очевидно раскрываемых дел в его практике, по сути, не было ни одного. Так с какого же боку можно будет подобраться к этому «бильярдному шару»?