Фотография восхитительна.

– Вы отличный фотограф.

– Более или менее.

Он снова подносит камеру к лицу. Щелкает затвор, запечатлевая ее лицо крупным планом. Ник встает и идет к рылу кита, ритмично щелкая фотоаппаратом, потом фотографирует темнеющее небо.

Рут замечает, что дрожит. Солнце почти полностью скрылось, холодает. Она поднимается с песка. Спина и ноги ноют от усталости. Кожа на плечах натянулась и горит, хотя сама она мерзнет. Рут достает из рюкзака тонкий свитер, надевает его. Протащив голову через горловину, она замечает, что Ник снова держит ее в объективе, и вскидывает руки, заслоняя лицо.

– Извините, но у вас очень интересное лицо. – Он опускает фотоаппарат.

– У меня очень усталое лицо.

Он грузно садится на песок рядом с ней. Рут перекладывает рюкзак.

– Потому и интересное. Спать будете?

– Вряд ли. А вы?

– Нет. Лучше еще один косячок выкурю. Составите компанию?

Рут улыбается ему, и он достает из кармана мешочек с табаком. Поджимает ноги по-турецки и смотрит на кита, на море справа от них.

Она кладет руку ему на плечо, и он цепенеет.

Опираясь на него, постанывая, Рут с трудом опускается на землю.

Сворачивая сигарету, он все еще ощущает на плече отпечаток ее холодной ладони.

Рут идет по улице в горку, тащит за собой тяжелый чемодан. Руки в перчатках потеют от напряжения. Впереди она видит Фрэн. Та, прислонившись к капоту автомобиля, что-то смотрит в телефоне. Увлеченная своим занятием, она даже не замечает приближения подруги, хотя колесики чемодана громко дребезжат по неровному тротуару. Рут наблюдает, как Фрэн склоняет голову набок, надувает губы или морщится, оценивая то, что видит в телефоне, и проводит пальцем по экрану в одну или другую сторону. Руки ее оголены, рукава футболки подвернуты до самых плеч.

– Пальто надень, чокнутая!

Голос Рут отчетливо разносится в зимнем воздухе. Фрэн поднимает глаза от телефона и сдвигает на лоб солнечные очки.

– Это ты чокнутая. Я по твоей милости спала всего три часа.

Рут смеется в ответ.

– Значит, хорошо гульнули? – Преодолев с чемоданом последние шесть метров, она останавливается рядом с кабриолетом.

– Не то слово, подруга!

Они обнимаются. Рут улавливает запах перегара, который не заглушили ни зубная паста, ни духи, хоть Фрэн и пользуется духами с очень густым ароматом. Обычно, услышав его, Рут всегда оглядывается по сторонам, ожидая увидеть поблизости подругу.

Фрэн смотрит на ее багаж.

– А ты, я вижу, налегке. – Она с трудом поднимает чемодан в багажник машины. – Что у тебя там? Твой бывший?

В последние годы поездка домой для Рут такое же событие, как и само Рождество.

Плейлист они составляли вместе: Мэрайя Кэри, Крис Ри, Эрта Китт, – и, выехав на шоссе А406, обе с удовольствием подпевают. Но, когда выруливают на автостраду М11, уменьшают громкость и спорят о том, зачем Рут включила в список The Pogues.

– Нет, в самом деле. Не понимаю!

– А ты попытайся!

Фрэн подмигивает и отпивает кофе, который Рут купила ей на заправке.

Последние двадцать миль Рут сомневается, разумно ли было садиться в машину к Фрэн: та почти не касается руля, в одной руке у нее кофе, другой она яростно жестикулирует и при этом еще умудряется, не сбавляя скорости, обгонять грузовики. Рут постоянно напоминает подруге, чтобы та смотрела на дорогу, но Фрэн не терпится поделиться с ней ужасами пережитого вечера.

– Начало было вообще абзац. Нас рассадили не по отделам, и я оказалась за столом среди незнакомых людей. Моя соседка разговаривала с закрытыми глазами. Блин, как же это раздражало!

– У нас на работе есть один парень. Так вот он всегда смеется, когда что-то говорит. Я – ему: «Все нормально, Бен?» – а он: «Ха, да, ха, отлично, ха-ха». С ума можно сойти.