– Сладкие грезы? Это что-то из Голливуда, – грустно улыбнулась она в ответ, – а в реальности… давай-ка посмотрим, – и она щелкнула пультом телевизора.

– …пятнадцать гостей банкета в честь 50-летия местного антрепренера Роберта Камерона были доставлены в городскую больницу с признаками отравления. Десятерым была своевременно оказана медицинская помощь. К сожалению, двое скончались, еще три человека в тяжелом состоянии находятся в реанимации. Имена пострадавших полиция пока не разглашает… И о погоде…

– Хорошие новости для любителей прохлады, – весело подхватил эстафету погодный репортер, – метеорологи обещают прорыв холодных потоков из Атлантики… В Шотландии…

Хелен, продолжая держать в руке пульт телевизора, пыталась найти в нем кнопку звонка.

– Мам, дай мне пульт, а сама возьми это, – Артур протягивал ей телефон. – Только тебе же сказали: полиция держит имена пострадавших в секрете. Тоже мне тайна! – хмыкнул он.

После долгих гудков в трубке раздался незнакомый мужской голос.

– Инспектор Хикманн.

– Простите, но я звоню Роберту Камерону. Могу я с ним поговорить.

– Не сейчас. В данный момент беседу с ним веду я. А вы кто будете?

– Хелен Адамс. Он здоров? С ним все хорошо?

– Та самая? Кондитер? – инспектор явно привык задавать вопросы, а не отвечать на них. – Мисс Адамс, у меня к вам просьба, – он сделал ударение на слове «просьба», – настоятельная. Не уезжайте пока из города. Остатки праздничного обеда отправлены на экспертизу и как только будут готовы результаты, я с вами свяжусь.

Джим Хикманн довольно бесцеремонно отодвинул кресло с Артуром в сторону, освобождая проход для полицейского в форме и криминалиста в штатском. Последний нес саквояж с инструментами и препаратами для сбора улик. Артур подкатился поближе и с любопытством заглядывал в чемоданчик.

– Извините. Служба. Мы проверяем все кухни на предмет отравляющих веществ, которые случайно, а возможно и не совсем случайно, оказались в еде. Прошу отнестись с пониманием. Как-никак двое уже никогда не попробуют ваших пирожных. Увы… Уверен, они восхитительны.

Хелен невнятно что-то бормотала, пытаясь найти слова:

– Но, но… это же абсурд, – наконец почти шепотом произнесла она. – Мне незачем убивать Роберта. Наоборот – мы собирались объявить о помолвке.

Полицейский достал с верхней полки шкафа коробку с лекарствами и пакет крысиного яда.

Криминалист внимательно осмотрел этикетки на флаконах и, обернувшись к Хелен, прокомментировал:

– Однако. Сильнодействующие. У вас проблемы со сном, мисс Адамс? Депрессия?

– Были, но теперь я в порядке. Можете спросить моего врача. Я уже год ничего не принимаю.

– Но храните, – добавил Хикманн. – На всякий случай?

– Я про них давно забыла. До этой коробки и не дотянуться без стремянки.

– Ну да, ну да… А вы, молодой человек? – он обернулся к Артуру.

– Да как вы смеете. Я буду жаловаться! – Хелен, широко расставив руки, как наседка крылья, встала перед креслом сына, прикрывая его, – он без помощи даже подняться из кресла не может, а вы…

– Зачем так волноваться. Если зараза пришла не с вашей кухни, мы только извинимся. А пока весь этот химзавод проедет с нами в лабораторию. До свидания, мисс Адамс.

Он направился к двери, даже не посмотрев в сторону Артура.

До чего же противная у него работа. Собачья. Вынюхивай, бери след и беги, беги.

Джим был зол в равной степени и на жару, и на то, что никаких зацепок в деле отравления не находилось. В любом преступлении есть мотив, есть кто-то, кому смерть жертвы выгодна. А здесь? Кому было выгодно испортить отельеру праздник? М-м-м… Возможно, многим.