А с теми не получилось еще и потому, что, достигнув высокой степени развития своей цивилизации, они научились перемещаться во времени, то есть во мне, в будущее и прошлое, но не хотели верить, что это возможно только в их векторе времени. Поверили только после катастрофы! Ну что ж! Таков путь познания!

– Подожди, Время, подожди! Это что же получилось с этим кораблем? Попробую себе представить. Ага, ага! В момент вхождения корабля в наш вектор времени в следующее мгновение он оказался и в своем прошлом, и в нашем тоже, а следующие мгновения Времени разошлись в разные стороны, но корабль-то не может разойтись в разные стороны? Он не может поделиться как клетка! Так что ли?

– Да, суть ты уловил, примерно так!

– И корабль взорвался?

– Корабль прекратил существование и трансформировался в энергию, с земли это выглядело как взрыв. Но взрыв тоже протекает во времени, поэтому часть его энергии обрушилась на Землю, а часть ушла по противоположному вектору в космос.

– А люди были на корабле?

– Да, они погибли.

– Время, постой, постой! Вот сейчас ты же говоришь со мной напрямую, и я тебя слышу и понимаю. А почему ты не могло сказать тем напрямую?

– Я и говорило напрямую. Я сказало одному из них, причем одному из членов экипажа задолго до полета, сказало прямо, как тебе: – Фактор вашего линейного вектора времени – это фактор риска. И он меня услышал, но, вероятно, принял за глюк. Как и ты чуть было не принял меня за глюк.

К тому же я всего лишь Время, а не спаситель и не просветитель.

А в твоем случае, даже если бы я знало, почему с твоей подачи со мной случилась эта история Пи, объяснять тебе я бы не стало. Так что, думай, и помни: «Ищущий да обрящет».

Ну, ладно. Что-то заболталось я с тобой.

– Время, постой, постой…

– Да не могу я стоять, я всегда иду. Ну говори уж.

– Но ведь они – отправители – могли заглянуть в будущее …м… дальше момента достижения кораблем Земли, как бы за этот момент, и с позиций будущего оценить результат экспедиции.

– Ты хочешь сказать, что с позиций будущего они могли предвидеть катастрофу?

– Да.

– Нет, не могли. Не могли ни заглянуть, ни предвидеть. Потому что за моментом пересечения их линейного вектора времени с вашим это уже не их будущее и, значит, заглянуть туда они не могли.

Я тебе больше скажу: они несколько раз посылали к земле автоматические зонды и каждый раз с отрицательным результатом, и не могли взять в толк причину. Я тебе скажу: очень часто ошибки в восприятии времени – то есть меня – фатальны, как в этом случае. Помни об этом.

– Так это что получается? Они решили рискнуть?

– Да! Я уже говорило: таков путь познания!

– Скажи, Время, а много у тебя таких как я? Ну, с кем ты разговариваешь как со мной?

– Нет, таких относительно немного. А вообще, скажу тебе, я разговариваю со всеми, но только не как с тобой, а иными способами, иногда и через ваши сны, но в большинстве случаев меня не слышат. Просто не слышат. О, если бы ты знал, сколько раз и скольким я намекало, кричало и даже можно сказать стучало в бубен, пытаясь сказать: – Одумайся! Что ты делаешь? Но бесполезно!

– Прости меня, Время! А можешь привести пример какой-нибудь?

– Да, пожалуйста, вот из вашего ближайшего прошлого! Говорило я вашему президенту, не раз говорило, прямо говорило, что нельзя поддаваться и принять «чубайсовский» вариант приватизации, нельзя. И он меня слышал, но принимал за пьяные глюки.

– Извини, Время, но… э…

– Ты хочешь спросить: Время, какое тебе дело до этого Чубайса и вообще до нас? Дескать, тебе то что?

– Ну, да!

– Что, что? А то! Эта приватизация повернула для вас время вспять, и откинула вас назад. Вы как бы на время выпали из времени. И хотя я – Время – экстерриториально и интернационально, меня это почему-то задело. Ты понял?