Передо мной стоял приятный, высокий молодой мужчина и странно улыбался. Что-то в его лице мне кажется знакомым. Нет, не могу вспомнить. Я уже собралась принести ему свои извинения, как вдруг услышала:

– Здравствуйте, Юля.

Я чуть не подпрыгнула.

– Здравствуйте. Мы разве знакомы?

– И да, и нет.

Он опять улыбнулся. Нет, этого не может быть. Неужели это он?!

– Вы – гонщик?!

– Знаете, вообще-то я никогда не был гонщиком, – удивлённо ответил он.

– Извините. Просто я не знала вашего имени и окрестила вас гонщиком.

– А мне нравится. Я приехал поблагодарить вас за моё спасение. Прошлый раз мы не успели даже познакомиться. Меня зовут Андрей.

Так значит Андрей, а держится, по крайней мере, как английский лорд.

– Меня Юля. Да уж, вы исчезли так внезапно, что я решила, что вы английский джентльмен.

Он почему-то как-то странно на меня посмотрел.

– Я сейчас тороплюсь на занятия.

– Да-да, я знаю, что вы работаете в школе, – ого, вот это осведомлённость! – если разрешите, я вас встречу после уроков.

Естественно, я разрешила. Мы договорились встретиться в моей любимой кафешке. И я чуть ли не бегом бросилась к школе. Во-первых, я не люблю опаздывать, во-вторых, мне надо было привести мои мысли в порядок, а то они стали действительно, как поёт Газманов, скакунами. Интересно, а у него они отчего скачут? Я понимаю у меня такое нервное потрясение: раз, и принц вернулся, Не удивлюсь, если где-то недалеко, у него и белый конь припрятан.

Понятно, что уроки я вела как в тумане. Ещё когда я училась в институте, нам говорил один преподаватель, что учитель подобен артисту. Когда он входит в класс, всё другое для него перестаёт существовать. Я думаю или он ни разу не входил в класс (таких институтских преподавателей, кстати, очень много), или он бесчувственный чурбан (таких, к сожалению, тоже хватает). Но мы же живые люди. А может я не совсем правильный учитель? Бывает, что если у меня хорошее настроение, я могу из любого урока сделать конфетку, а уж если у меня хандра, то страдает весь учебный процесс. Отсюда вывод: надо создать учителю условия для плодотворной работы. Я знаю одного директора школы, который перед уроками рассказывает учителям анекдоты, и они с улыбками расходятся на занятия. Но это скорее исключение из правил. В основном бывает наоборот. Перед уроками учителя получают очередную «накачку» и в воинственном настроении идут к детям. Как вы думаете, кто в первую очередь страдает от таких «напутствий»?

После уроков, я, «сломя голову», полетела на встречу. Ну, прямо как подросток, на первое свидание. Небольшое кафе, построенное в 70-е годы, находилось на тихой улочке. Серые бетонные блоки, большие окна во всю стену остались ещё из тех памятных времён. Ассортимент и обслуживание качественно отличались от тех лет, т.к. кафешка стала частным предприятием. Носила она гордое название «Голубая мечта». Почему мечта – понятно, слава Богу, мечтать нам сейчас никто не запрещает. А вот почему «голубая»?.. Если это тонкий намёк на некие сексуальные меньшинства, то, вроде как, они у нас ещё не объявлялись. А если и есть, то, как в годы застойного социализма, в глубоком подполье. Потому что никто в нашем посёлке ещё не набрался смелости объявить, что он – голубой или она – розовая.

Несмотря на свой социалистический внешний вид, внутри кафешка была чистой и уютной. Итак, я спешила туда, я спешила к нему, я спешила к своей «Голубой мечте». Мне осталось прейти дорогу, на которой редко увидишь машину, и я беспечно пошла вперёд. Справа раздался какой-то шум и визг колёс. Я повернула голову. Прямо на меня, не сбавляя скорости, неслась машина. Я замерла посереди дороги с открытым ртом. Всё, сейчас оборвётся моя молодая цветущая жизнь. Вдруг я почувствовала, как меня буквально за шиворот, рывком, отбрасывают в сторону. Раз, и я сижу в куче снега. Спасибо нашим дворникам. Вот какую кучку нагребли. Приземлилась почти не больно. А ещё говорят, что коммунальные службы плохо работают. Золотые вы мои, благодарность вам надо вынести.