Несмотря на такую реакцию со стороны общественных деятелей, Каневская всё-таки пошла к уполномоченному по правам человека на переулок Щеранского, рассчитывая на то, что они её знают и, может быть, помогут, – ведь нарушена презумпция невиновности. Один из основополагающих принципов уголовного судопроизводства гласит: «Обвиняемый невиновен, пока не доказано обратное».

В связи с этим Ольга вспомнила, что написал в своём отчёте о проделанной работе один из первых профессиональных адвокатов Граблевского Егор Хитров:

«Гордей, с вопросами по поводу нарушения презумпции невиновности, по поводу заявлений о клевете, по поводу оскорбления чувств верующих – ко мне, громадная просьба, не обращаться. Я, наверно, слишком глуп для ответов на эти вопросы. А может быть, слишком умён. С уважением, адвокат Егор Хитров».

И всё-таки Ольга обратилась с этим вопросом к одной из сотрудниц аппарата, с которой была хорошо знакома, но в разговоре с ней сразу почувствовала формальный подход к делу отца Гордея Граблевского – никакого участия, интереса, не говоря о сочувствии! Она ответила, что, к сожалению, таких случаев много. Вот сейчас они занимаются рассмотрением похожего дела, и начала рассказывать подробности какого-то другого случая. В конце концов она безучастно предложила написать заявление, а Ольга, слушая её, всё поняла…

В жизни каждого человека наступает момент истины. Вспомнились слова Александра Галича: «Промолчи, попадёшь в палачи»…

Ольга Каневская решительно подала в отставку с должности помощника депутата Борислава Вильгорского.

Особых сожалений она не испытывала – к этому времени у неё возникли более чем серьёзные разногласия с партией по некоторым весьма принципиальным позициям, поэтому, приехав в офис, Каневская написала заявление о своём выходе из всех подразделений партии.

Когда она находилась на первом допросе у следователя Ермакова, ей позвонила уже бывшая коллега и Ольга ещё раз с уверенностью подтвердила: «Да, я подала в отставку!»

САМООБЛАДАНИЕ – ТОРМОЗ, ПОЗВОЛЯЮЩИЙ ИЗБЕЖАТЬ

АВАРИИ НА КРУТОМ ПОВОРОТЕ…

«Ну что за чертовщина? Чёрное – белое, белое – чёрное, и так по кругу почти два года… Фантасмагория какая-то! – думала Ольга. – Что происходит? Какая-то игра? Уловка? Невозможность по каким-либо причинам закрыть дело по Зеленцу 2011 года? Какие-то ходы, известные только следователю Александру Ермакову?»

Ольга понимала, что полковник Александр Иванович Ермаков – профессионал, опытный следователь. Но что им руководит? Почему он тянет время? Это не укладывалось в голове у Ольги.

Возможно, полковник Ермаков на основании свидетельских показаний в феврале 2014 года начал понимать то, о чём она тоже вскоре станет догадываться, но позже, к сожалению, гораздо позже…

На дополнительном допросе, который состоялся по просьбе Каневской, Ермаков уточнил:

– Вы были директором лагеря только в 2011 году?

Ольга ответила:

– Да, только в 2011-м…

Прошло почти два года, а Аня Прохорова в заявлении пишет, что в домике стояли две кровати. То, что наверху спала дочь

Ольги Диана, Анечка точно забыть не могла, так как каждый день Ольга заходила к ним в домик, проверяла порядок. Почему же две одноярусные кровати? В показаниях Ани Прохоровой чтото не стыкуется! Она пишет в заявлении, что отец Гордей вошёл в домик и запер дверь на засов. Засов на двери?

«Директором лагеря была «ветеранка» Ольга Дмитриевна, она нам много рассказывала про войну…», «Мама Дианы», – так написала в заявлении Аня Прохорова. Вроде бы похоже на правду, но какие-то еле уловимые противоречия в заявлении всё-таки присутствуют…