выделено мной. – Л. А.).

Время идёт, а я ещё не получил ни одного серьёзного документа с результатами эспертиз, ни одного доказательства! Я даже не понимаю, в чём конкретно меня обвиняют! Почему следователи не знакомят меня и адвокатов с результатами экспертиз, если таковые проводятся? Почему не назначается профильная экспертиза, которая могла бы точно установить факт совершения сексуального преступления или полностью опровергнуть его?

Я полагаю, что это неспроста. Вероятно, следователи ждут появления подходящих им свидетелей, а возможно, и новых «пострадавших». Всё это складывается в картину спланированной провокации, направленной против меня (Гордей Граблевский в это время находился в Израиле. Откуда у него такая информация? – Л. А.).

Я благодарен всем, кто молится за меня, за неоценимую поддержку и материальную помощь моей многочисленной семье. Благодарю епархиальное начальство, которое не спешит присоединиться к хору обвинителей и продолжает верить в мою невиновность. Благодарю заранее и тех, кто ещё не определил свою позицию в отношении меня, но с Божьей помощью придёт к правильному решению и будет поддерживать меня и мою семью».

А было ли благословение (разрешение) благочинного Центрального округа – протоиерея Григория Звягинцева маме Ани Прохоровой? Знал ли отец Григорий о возбуждении уголовного дела против отца Гордея?

Ольга Каневская читала это интервью в некотором смятении. Когда же Гордей Граблевский прислал ей на электронную почту порядка 30 аудиозаписей, она была неприятно удивлена. Как он мог записывать частную беседу втайне от собеседника?! Порядочные люди, не говоря уж о священниках, так не поступают. Он записал даже разговор Ольги с ним. Аудиозапись так и называлась «Разговор с Ольгой Каневской». Ольга прослушала несколько аудиозаписей, и ей стало противно и мерзко.

Особенно Каневскую поразил тон разговора отца Гордея с лицами, стоящими гораздо выше в церковной иерархии, в частности разговор с благочинным Центрального округа протоиереем Григорием Звягинцевым и Владыкой Маркианом.

И что это за намёк Гордея Граблевского на некую таинственную аудиозапись. Таинственная аудиозапись?..

СЛЕДСТВИЕ ПО ДЕЛУ ГРАБЛЕВСКОГО НАЧАЛОСЬ…

Ольга была уверена в своей правоте

Итак, Ольга посоветовалась с юристом Евгением Дмитриевичем Сапиным. Он порекомендовал ей написать свидетельские показания. Затем Ольга взяла у Марии Бойко номер телефона Егора Игоревича Хитрова – адвоката отца Гордея.

Тут выяснилось, что изначально у отца Гордея было шесть адвокатов – С. С. Шипилина, А. В. Иванов, К. В. Петров, В. П. Сидоров, С. В. Андреев, А. Б. Бунин, ещё кто-то числился, но фамилии Ольга уже не помнила. Начало бесконечной смены адвокатов было положено…

Со слов Сабины Шипилиной, с ней никто из родственников отца Гордея договор-соглашение как с адвокатом не заключал.

Она просто консультировала Граблевского в качестве юриста.

Позвонив Егору Хитрову, Каневская договорилась с ним о встрече, привезла ему свои письменные свидетельские показания, касающиеся периода пребывания на острове Зеленец в 2011 году, и дала необходимые телефоны свидетелей.

Егор Игоревич спросил:

– Вы могли бы подъехать к следователю Ермакову? Вам нужно, чтобы на допросе с вами присутствовал адвокат? – И сам же ответил на свой вопрос: – Думаю, вы справитесь без адвоката.

Ольга согласилась. Хитров, не откладывая, позвонил полковнику Александру Ермакову, и тот предложил Каневской приехать в Следственное управление на Мойку 23 ноября к 18.00.

Ольгу не очень устраивала ни эта дата, ни это время, но дело для неё всегда было важнее всех личных обстоятельств – если надо, значит надо.