– Ну и чавой-та, – развёл руками местный конюх, мужичок в возрасте, попыхивая сигареткой, забавно торчавшей в прорези между зубов. – Как ента понимать-то?…

– За беспокойство, – я вложил в его ладонь две серебряных монеты, отчего мужичок расплылся в улыбке.

А Пук умудрился стрельнуть у него три сигаретки.

– Пук, как тебе не стыдно стрелять у бедствующего класса, – поругал я питомца.

– А почему это обязательно стрелять? – возразил Пук. – Ты, шеф, что ему дал? Правильно… деньги. Считай, что я купил эти сигаретки у него. А вообще, пожалел я его – мог и всю пачку потребовать.

– Ну ты и ушлый! – покачал я головой. – Я ж ему по сути оплатил работу. Он своих лошадок теперь долго будет собирать. Да ещё и уговаривать, чтобы они в один загон с моим умертвием встали. А ты – пачку забрать.

– Да и притом ещё потребовать, – кивнул Пук. – Целых две серебрушки. Повезло ему.

– Ты упёртый, жадный, беспринципный и наглый скунс, – резюмировал я.

– Спасибо, шеф, – гордо поднял подбородок Пук.

– Сигаретки отдай обратно, говорю, ушлый, – рыкнул я на него.

– Ну, дай хотя бы одну себе оставлю, – заканючил скунс.

– Нет! Ещё себе накрутишь! – я был категоричен.

Пук ещё раз на всякий случай посмотрел на меня, затем на конюха.

– Держи, – процедил он сквозь зубы, отдавая ему то, что стрельнул.

– Да не надо, у меня есть, – махнул рукой мужичок.

Походу у него проблемы с памятью. Но это не повод издеваться над бедолагой. А скунс хотел.

В итоге я объяснил, что это его сигареты, мол, возвращаем.

Через пять минут я уже заходил в класс, располагающийся в самой дальней башне. Сзади гордо семенил мой стульчаконосец Владик, А скунс с кодовой кличкой Пук нервно курил на плече. Он больше всех переживал за мою успеваемость.

– Здорова, братва! Встречайте новенького! – помахал я своим одноклассникам.

Было видно, что далеко не у всех зажили синяки после недавнего моего прорыва вне очереди.

Я увидел свободную парту и сел в центре. Тут же заскрипели отодвигаемые от меня столы. Никто не горел желанием сидеть рядом с некромантом.

Двое опоздали, и как раз оставалось в аудитории два места, одно из которых было рядом со мной.

Эти ущербные начали тянуть соломинки за право не сидеть со мной.

В итоге проиграл худой забитый парнишка с толстыми очками-линзами на носу. В моём мире таких называли ботанами или книгогрызами.

Хотя… первый его вопрос заставил меня усомниться в его интеллектуальных способностях.

– Ты из каких магов? – задал он тупейший вопрос.

– Маг жизни, – ответил я, развалившись на стуле. – А что, не похож?

– Не-а. Они обычно всё белое носят. А ты в чёрном, – действительно, что-то тут не сходится, правда? Очнись! Вруби свой мозг, очкарито!

– Да некромант он, не видишь, что ли? – пояснил ему рыжеволосый парень в белом костюме, что сидел справа от нас за соседней партой. Я считал его ауру и понял, что это маг жизни.

– Ого, – мой сосед инстинктивно отодвинулся, при этом чуть не упав со стула.

– Ага, – ответил ему я.

Дверь открылась, и в аудиторию зашёл преподаватель. Седой с короткой стрижкой, загорелое лицо и строгий тёмный пиджак. Только устроившись за своим столом, он позволил себе более детально изучить обстановку в классе. А предварительно он нацепил на нос очки. Но в отличие от громоздких линз моего соседа, эти выглядели элегантно и стильно.

Как только его взгляд сфокусировался на мне, Владике со стульчаком и Пуке, катающим новую сигаретку, он тут же икнул.

– Со слугами и питомцами в класс нельзя, ик. Они могут подождать, ик, в коридоре, – кое-как выдавил он.

– А с этим можно? – спросил я и указал на стульчак.

Преподаватель чуть побледнел: