, который принес грозу с моря, казалось, стремились оторвать тяжелые занавесы, закрывавшие арочные проемы. В спокойную безветренную погоду слуги снимали гобелены, и коридор превращался в крытую галерею с восхитительным видом на долину Гарроны. Но сегодняшняя буря с раннего утра разгулялась не на шутку. Если бы кто-то оказался этим поздним мартовским вечером в коридоре, он мог бы подумать, что одна из библейских сцен на гобелене оживает. От мокрого занавеса отделилась фигура в темном плаще. Лицо таяло в тени губокого капюшона. Незнакомец, быстро осмотревшись, подошел к чугунной подставке, в которую были воткнуты горящие факелы, и резким движением повернул ее. Часть стены за светильником, бесшумно сместилась внутрь, открывая узкий проем. Мужчина с трудом протиснулся в щель. Пара шагов – и он в крошечной комнате. Темнота нарушалась только отблесками факелов галереи. Незнакомец, видимо, прекрасно осведомленный о тайнах дворца графа Раймунда, потянул за торчащий из стены шандал, и проход исчез.

Луч света, льющийся из круглой прорехи в толстом гобелене, порождал удивительный хаотичный танец плавающих в воздухе пылинок.

Откинув капюшон, мужчина прильнул к отверстию. Его взору открылось помещение, ярко освещенное множеством свечей. Потянуло запахом горелого воска, будто в храме во время богослужения.

В центре комнаты стоял граф Тулузский. Перед ним, приклонив колени, два рыцаря, которые только что прошли по галерее. Потрескивание свечей и дров в камине были единственными звуками в повисшей тишине. Наконец, хозяин дал знак молодым людям подняться и несколько раз хлопнул в ладоши. Слуги внесли графины с вином, блюда с мясом, фруктами и свежими лепешками.

– Господа, прошу вас разделить со мной вечернюю трапезу, – граф прошел к столу. Гости не заставили приглашать себя дважды. – Прежде, чем мы перейдем к делу, прошу отдать должное оленине. Мой повар изумительно готовит ее на дубовых угольях.

Некоторое время мужчины ели, ловко орудуя ножами. – Ешьте, ешьте, уверен – такой олениной вам долго еще не придется полакомиться. – Хозяин усмехнулся и глазами указал слуге на свой опустевший кубок. Он почти не ел, задумчиво рассматривая аппетитно жующих гостей. Заметив, что движения молодых людей потеряли «голодную» прыть, граф приказал слугам покинуть покои.

Когда они остались одни, граф Раймунд поднялся из-за стола и подошел к большому столу, заваленному книгами, свитками и какими-то инструментами. Молодые люди, замерев, следили за сюзереном.

– Анри де Фелин и Вы, Жак де Ланта, подойдите ко мне. – Граф дождался, когда гости подойдут к нему, и открыл большой фолиант, лежащий на столе. К изумлению молодых людей, фолиант представлял собой картографический атлас.

Раймунд Тулузский высыпал на стол несколько золотых Турских ливров, которые недавно стал чеканить Иоанн II Добрый.

– Каждый из вас получит по две сотни таких монет. – Слова сюзерена вызвали непроизвольный вздох небогатых шевалье. – Дело, которое я собираюсь поручить вам, не терпит отлагательства и требует соблюдения строжайшей тайны. – Произнеся эти слова, он замолк, внимательно рассматривая молодых дворян, поочередно переводя взгляд с одного на другого.

Подслушивающий замер, стараясь не пропустить ни слова.

– Ваше сиятельство, – Анри де Фелин склонился в поклоне, – я правильно понял, что ни одна живая душа не должна знать о нашем разговоре? – вопрос был произнесен тихим ровным голосом, лишенным каких-либо эмоций.

– Конечно, Анри! – хозяин с досадой подумал, что его выбор был неудачен, коли исполнители не понимают очевидного с первых слов.