Поднос в моих, — или всё-таки не моих?, — руках дрогнул.

Видение быстро рассеивалось, заполняя тени и образы солнечным светом и чем-то голубым.

Я чуть с табурета не грохнулась, когда отшатнулась от лица Барнса, что находилось напротив моего. Солнечный свет красиво играл в его светлых волосах, а голубые глаза смотрели на меня встревоженно и внимательно.

— Вам дурно сделалось, да? Из-за Лиаши? Принести воды? — затараторил мальчишка, стоящий надо мной, согнувшийся в три погибели. — Или вас опять отравили? Не говорите мне, что вас опять отравили… Граф меня убьёт!

Чудом успев ухватиться за стол, я удержала равновесие и таки не упала.

— Сердце моё отравили чудовищной несправедливостью. — злобно выдохнула я. — Скажи-ка мне, пожалуйста, караются ли у вас супружеские измены, м?

15. Глава 15

Я не знала радоваться мне или огорчаться тому факту, что супружеская неверность здесь не преследовалась и не отслеживалась законом. С одной стороны, Сэйма-шельма шуры-муры с лекарем крутила, мне могло бы перепасть ни за что, а с другой стороны… А с другой стороны, лекарь-то в темнице! Лекарь — в темнице, а кухарка — на кухне!

Где, спрашивается, справедливость хотя бы в этом мире?

Любовника графини, значит, в темницу, а любовнице графа воля вольная? Ну нет. Не на ту напали. Это где вообще такое видано? Лекарь! Сам ЛЕКАРЬ — штучный экземпляр, профессионал, мастер своего дела, меня от смерти спасший, незаменимый человек в этом, прости господи, графстве… И какая-то кухарка!

По справедливости и заслугам лекаря вообще надо было освободить, но я готова была пойти на компромисс и утешиться тем, что эта гадская Лиаша просто составит Кияру компанию. В темнице. Чтобы в воздухе хотя бы запахло чем-то справедливым, а не вот этим всем.

Тем не менее особых надежд, я не питала. Вряд ли меня кто-то станет здесь слушать, а уж тем более слушаться. Вроде бы всё было понятно, нужно было просто дождаться возвращения графа и вывалить на него кучу красочных эпитетов, потребовав справедливости, но моя неугомонная натура ничего ждать не хотела.

— Мне нужно срочно себя чем-то занять. — выглушив практически весь чай, я воинственно прищурилась. — Займу себя этой комнатой. Скажи-ка мне, мой единственный друг, не найдётся ли здесь… какого-нибудь барахлишка, в котором можно покопаться? Тряпки, шторы, скатерти… И цветы. — вспомнилась кухня и её хозяйка. — Я видела у этой змеюки горшки с цветами у окон. Сюда тоже нужно будет повесить или поставить. Так и? Где бы мне посмотреть весь ассортимент? Где барахло, а?

Барнс испуганно моргнул и застыл.

— Ну где-то же должно храниться, скажем, постельное, шторы, гардины какие-то и ковры там… — я, как могла, попыталась донести до него свою мысль. — А вообще, знаешь что… — быстро изменив решение, я махнула на растерянного паренька рукой. — Сама найду. Ну-ка идём в комнатах ревизию устраивать!

— Так, а ключи от комнат у Лиа. — прошептал мальчишка.

У меня чуть пар из ушей не повалил!

— Так пойди и забери их. Я графиня или где?

— Я… я сейчас. — опомнившись, голубоглазый сорвался с места и выбежал из обеденной залы так стремительно, что я даже взглядом его не успела проводить. Только покачивающийся табурет, на котором он сидел мгновение назад, был свидетелем его крайне воодушевляющей исполнительности.

Ждать долго не пришлось. Барнс появился спустя минут пять, чем вызвал новую порцию моих подозрений.

— Я взял. Идёмте?

Прищурившись, я окинула мальчишку пристальным взглядом и с недоверием спросила:

— И что? Она тебе так просто отдала ключи?

— А чего не отдать? — не поняла светлая голова, взмахнув связкой, казалось бы, идентичных ключей.