Я не знаю, зачем это сделала, но я закивала.

– Это не графиня! Не гневите богов! – все как один, вновь накинулись на меня бабки.

– Я… – мужчина замялся, всмотревшись в моё перепуганное лицо тяжёлым взглядом. Моё сердце тревожно сжалось, а перед глазами задребезжало очередное видение.

Это незнакомец, граф, с нежностью и тоской смотрел на меня. Он целовал мои руки. Клал свою голову на мои ноги, неловко зарывался пальцами в мои волосы, целуя меня в полутёмной беседке. Он был нежен и чуток. Он… он обязан меня защитить!

Часто заморгав, я прогнала от себя видение, что застыло перед глазами дребезжащей дымкой, и встретилась со злющими глазами старухи, склонившейся надо мной.

– Не она это! – заявила она, дёрнув меня за нос. – У этой и нос больше! Не она, я вам говорю.

Я ойкнула и сделала мысленную пометку, что мои видения, появляясь, вытесняют реальность, выбивая меня из неё. С ними нужно быть осторожнее.

Где мой муж?

– Да я это! – решилась заговорить я, углядев за спиной сгорбившейся бабки своего супруга. – Отстаньте! Я чуть не умерла, а вы… А вы смерти моей хотели? Ждали, когда я наконец-то умру, да? – голос немного подрагивал от волнения, но, в целом, я говорила довольно уверенно.

– И как тебя зовут? – рявкнула бабка, дыхнув на меня жутким смрадом изо рта.

Паника смешала все мысли в один жужжащий улей. Мой муж ведь обращался ко мне… Как-то он меня называл… Моя любовь? Нет, не то. Должно быть имя…

– Сэйма! – победно воскликнула я, отыскав в памяти обращение своего дражайшего супруга. – И прекрати на меня повышать голос! Я дарийка, а не одна из твоих подружек! Как ты смеешь так разговаривать с графиней?

– Это слишком просто. – тихо проговорила другая бабка. – Надобно спросить у неё что-то о графе.

Осознав, что даже самый лёгкий экзамен по жизни Сэймы, я завалю, я угрожающе зарычала:

– Прекратите! Прекратите это немедленно! И вообще, – задохнувшись от тревоги и волнения, я сделала глубокий вдох и прокричала: – Вон отсюда! Пошли все вон! Оставьте нас!

Осмелев, я решила, что самое время дожать муженька. Уж больно он быстро сдался, отдав свою супругу старухам на растерзание. Вскочила с кровати и, оттолкнув бабку, бросилась на шею к бородачу.

– Милый, мне так страшно… – едва слышно прошептала я, пряча лицо на его груди. – Так страшно…

О чём-то тихо переговариваясь, треклятые старухи всё же сдались и потянулись на выход из комнаты. Я хоть и триумфально усмехнулась, но не спешила праздновать победу. Радоваться было рано. Выиграв одно сражение, глупо праздновать победу в войне. Что-то мне подсказывало, что бабки так просто от меня не отстанут, а потому, мне требовалась полная поддержка и защита супруга.

– Я так рада, что ты рядом… – взволнованно прошептала я. Привстала на носочки, потянулась к губам того, кого посчитала своим спасителем, и, борясь с неловкостью и сомнением, зарылась в его бороду, метя в скрытые где-то в густой растительности губы.

Никаких мне бабочек и никакого удовольствия. Наоборот, целоваться с незнакомцем, с мужем Сэймы, оказалось очень мерзко и противно. Чужой мужчина, абсолютно чужой. Ничего в моей душе не всколыхнулось от нашей близости и неловкого слюнообмена.

…а вот от властного голоса и сочащейся в нём ненависти, сердце забилось быстрее и ножки подкосились.

– Что здесь происходит?!

Я вздрогнула в объятиях чужого мужа и испуганно отстранилась. Руки на моей талии тоже дрогнули. Дражайший и дрожащий супруг отскочил от меня как от прокажённой.

– Граф, это не то, что вы подумали! – заблеял мой спаситель. – Графиня сама меня поцеловала!

Уставившись на тёмный мужской силуэт, застывший в дверях, я недоумённо приподняла брови.