Рука сама потянулась к поясу. К кинжалу, что подарила мне Ярла давным-давно. За столько лет только он из всего моего арсенала не был окроплён кровью, но, видимо, пришло его время.

– Не ты один умеешь справляться с воздушными потоками. – взмахнув рукой, я нарушил дуновение ветра, сбив полёт птицы. Перехватил ворона за крыло, почти перерезал горло шпиону, как из окна замка раздался знакомый голос моего слуги.

– Сьер! Господин, скорее!!! Графиню отравили!

Да чтоб эту женщину уже наконец-то боги забрали! Надоела! Не отравиться нормально не может, не из окна выброситься… Кость в горле, а не женщина!

Ворон, учуяв подходящий момент, клюнул меня в кисть и рухнул на землю, закружив на одном месте с переломанным крылом.

– Мерзость дарийская! – прорычал я. – Добить птицу! – приказал, ни к кому конкретно не обращаясь.

Мне казалось, я умру. Было так обидно и страшно, что в моменты пробуждения я несла всякий бред и порывалась встать, куда-то уйти, что-то сделать. Ставила себе глупые цели – пописать, попить, дойти до окна, настраивая себя на то, что если справлюсь хоть с чем-нибудь, то непременно буду жить.

В моменты моих пробуждений я видела вокруг себя мужчин. Могу ошибаться, но лицо графа мелькало вблизи чаще, чем лица других – какого-то мальчишки и любовничка Сэймы-Шельмы. А в моменты моей отключки мне представлялось, что я пытаюсь не утонуть в океане вязкой, густой и вонючей тьмы. Тело горело огнём, внутренности горели огнём. Каждая кость и сустав в теле ныл. Зубы болели. Болели дёсна. Всякий раз я торопилась в воды тьмы, лишь бы не ощущать этой безумной боли и мучений.

Внезапно тьма словно сжалилась надо мной. Стала спокойной и ласковой. Она будто сама подхватила меня в свои объятия и понесла не своих волнах к чему-то твёрдому и устойчивому.

Ушей коснулось чьё-то бормотание.

– Я знаю, что я видел, сьер! Посуда и графин были опрокинуты. Конечно же, яд добавили во что-то из еды вашей жены. Это очевидно!

– Очевидно? Очевидно, дарийка просто решила довести начатое до конца, а мы здесь понапрасну теряем время!

Уж не знаю, то ли яд прекратил действовать и покинул мой организм, то ли на меня так внешний раздражитель подействовал, но у меня отыскались просто невероятные силы.

– Если это вообще, не её план по спасению жизни Кияра. – чуть тише добавил мой благоверный, не замечая, как я распахнула глаза и уставилась на него злющим взглядом.

– А лекарь наш тут при чём? Думаете, это он её отравил?

– Не родился на свет тот мужчина, из-за которого я стану вредить себе. Понятно, дракон? – заявила я, пытаясь свести на переносице брови. – Я не травила себя!

– Очнулась? – серо-голубые глаза впились в меня с явным недовольством.

Прекрасно. Меня чуть не угробили, а мой муж, видимо, и в этом решил назначить виноватой меня.

– Нет, тебе кажется. Сплю я. – заявила, скользнув взглядом к собеседнику графа.

– Я вам сейчас воды подам. Лежите, лежите…

Я, собственно, и вставать не собиралась, но не стала светловолосого паренька разочаровывать. Мальчишка выглядел… искренним и безопасным, так сказать.

– Если я дам тебе слово, что сохраню Кияру жизнь, ты прекратишь свои интриги? – сурово поинтересовался дракон, взбесив меня до одури.

Он или издевался, или… Да он просто идиот! Высокомерный и самовлюблённый идиот, не слышащий и не принимающий ничьего мнения, кроме своего! Я ему говорю, что не стала бы себе вредить из-за какого-то мужчины, а он продолжает какую-то ерунду нести!

Нет, ход мыслей графа, я прекрасно понимала. Можно было допустить, что я приняла какое-то количество яда, чтобы меня непременно осмотрел лекарь, имеющийся в этом недо-графстве в единственном экземпляре, но только ДОПУСТИТЬ!