– Верю, – взгляд Варвары Петровны как-то сразу потеплел, – но следить всё равно нехорошо, могли сразу подойти и расспросить всё, что вам хотелось узнать.

– Простите нас, пожалуйста, – вздохнул я, виновато опустив голову.

– Ладно уж, шпионы-разведчики, прощаю. Так какова суть школьного задания, кроме слежки, которую вы провалили?

– Доказать, что все бабушки уникальные, – Леночка улыбнулась. – Понимаете, некоторые в это просто не верят. Какая глупость, правда?

– Да уж, – Варвара Петровна выглядела ошарашенной, – а ты, значит, веришь?

– Конечно, это же очевидно.

– И ты? – взглянула бабушка на меня.

– А мне свойственно сомневаться, – гордо заявил я и снова процитировал одно из любимых латинских выражений отца: – Dubitando ad veritatem pervenimus.

– «Путь к истине – через сомнения», – тут же перевела Варвара Петровна. – Латынь, значит, знаешь? Неплохо. Всегда приятно поговорить с учёным человеком.

Я даже загордился.

А старушка усмехнулась и, словно приняв какое-то решение, поманила нас за собой крючковатым пальцем:

– Пойдёмте, чего покажу.

Повела она нас в небольшой заросший парк, который находился рядом с её домом. Я, признаться, струхнул, а вот как превратит она нас во что-нибудь страшное, вроде пауков? Вдруг тот паук не просто так на плече у Леночки сидел, а пытался нас предупредить? Не зря же он так подозрительно дёргал лапками. Вот ведь кошмар будет – я стану тем, чего боюсь больше всего. Как же я сам с собой-то жить буду? Но узнать мне это так и не удалось, так как превращать нас Варвара Петровна не стала. Когда мы преодолели бурьян и крапиву, то увидели, что посреди парка раскинулась огромная клумба невероятной красоты, на которой, несмотря на раннюю весну, вовсю цвели цветы.

– Какое чудо!!! – запрыгала от восторга Леночка.

Варвара Петровна улыбнулась, и её лицо вдруг стало красивым.

– Вот и я тоже так думаю. Моя мечта – сделать ухоженным весь парк, чтобы он стал таким, каким я его видела в детстве.

– Какая замечательная у вас мечта! – Леночка рассматривала цветы и порхала над ними как бабочка.

– Я думаю, у каждого человека есть такая вот «клумба», только, как правило, она надёжно спрятана, – сказала Варвара Петровна. – Наверное, именно мечты и делают каждого уникальным.

– А почему у вас тринадцать кошек? – не удержался я от вопроса. Цветы – это, конечно, красиво, но больше для девочек.

– Хм. Да как-то так само получилось. Знаете, как у меня появился мой первый кот?

Мы отрицательно покачали головой.

Варвара Петровна показала на старый шрам на своей щеке. Показала гордо, точно это был орден.

– Вот так я этого кота от бродячих собак отбила. Меня саму чуть не подрали, а его я спасла. Пятнадцать лет уже со мной живёт. Видимо, он и рассказал кошкам, что есть такая сердобольная старушка, которая сирых и полосатых подбирает. Так они ко мне и потянулись. Подойдут к двери, помяукают: «Возьми, добрая душа!»

– А вы что же, и язык их понимаете? – с подозрением спросил я.

– А ты разве своих трёх котов и котёнка не понимаешь?

– Понимаю, – сказал я, а сам подумал: «Откуда это соседке Курочкина известно, что у меня три кота и котёнок, я же ей об этом не говорил?»

– Ну вот и не задавай глупых вопросов, – усмехнулась старушка, странно покрутив длинным носом. – Знаешь сколько я за это время кошачьих историй наслушалась? Мне теперь впору кошачье-русский разговорник составлять и писать целую серию романов «Кошачьи судьбы». Только вот все они будут грустные.

– Почему же грустные? – вмешалась Леночка. – Ведь вы же им всем помогли.

– Помогла, – вздохнула Варвара Петровна, – а сколько ещё тех, кому нужна моя помощь? Мне же всех одной не спасти.