Обсудили, какой будут смотреть фильм – «Зачарованную», – и сели втроем на диван. Сначала она взялась за Оскара, правильно угадав, что он будет послушнее. Он легонько качал головой под «Веселую рабочую песню», а Мэрибет вычесывала эту мерзость. Одну тварь за другой. Прошло полчаса, а гниды еще остались.

– А когда я? – поинтересовалась Лив.

– Мне надоело, – сказал Оскар.

– Может, пусть поменяются? – предложила мать. Она тоже села с ними перед телевизором, получился семейный просмотр.

Мэрибет пошла мыть расческу, а заодно вылила ведро под текущим окном. Надо будет снова вызвать мастера, пусть еще раз промажут герметиком, хотя это особо не помогает.

Смочив дочке волосы, она начала их просто расчесывать, чтобы распутать узлы.

– А-а-а-а! – закричала Лив и так резко дернула головой, что чуть не ударила Мэрибет. – Больно!

Мэрибет начала снова – стараясь как можно аккуратнее. Дочка резко развернулась.

– Больно, я сказала!

– Давай попробую сначала нанести кондиционер, – устало сказала Мэрибет и начала брызгать им голову.

– Холодно!

– Сейчас согреется.

Мэрибет опять взялась за расческу.

– Ай! – заорала Лив.

– Успокойся! – рявкнула Мэрибет.

– Сама успокойся, – ни с того ни с сего крикнула дочь.

Мэрибет плюхнулась на диван. Ей вспомнилась старая реклама пены для ванны, которую она видела еще в детстве.

«Калгон, забери меня отсюда», – подумала она.

Или хоть кто-нибудь.

– Ты что остановилась? – завизжала Лив.

Мэрибет распределила кондиционер по волосам. Прочесала небольшую прядь. Четыре жирные вши. Она провела расческой по тем же волосам – еще больше. Еще раз – и еще больше.

Голова Лив ими просто кишела. Она – рассадник заразы. Наверное, они теперь у всех.

У Мэрибет и самой зачесалась голова.

Она снова провела расческой. Еще вши и пресловутые гниды. Еще и еще. И идут и идут. Это никогда не кончится.

– Больно! – кричала Лив каждый раз, когда Мэрибет проводила расческой по волосам.

– Мне кино не слышно, – жаловался Оскар каждый раз, когда Лив орала.

– Заткнись, – каждый раз вопила Лив, когда Оскар жаловался.

– Мам, – попросила Мэрибет, когда это повторилось несколько раз, – может, сядешь между ними?

– Какая отличная идея. Подвиньтесь, бабуля сядет.

Волосы у Лив были очень спутанные. Когда зубчики расчески наткнулись на особо сложный узел, Лив вскрикнула и развернулась.

– Я тебя ненавижу! – прокричала она. А потом ударила Мэрибет прямо в грудь.

Больно. У Мэрибет остановилось дыхание. Хотя шок был сильнее боли. Но еще больше ее поразила собственная реакция. Она ударила дочь в ответ. Не так, чтобы больно, но достаточно, чтобы утратить доверие.

У Лив удивленно округлился рот. Только после того как Мэрибет извинилась, она завыла.

Это произошло в тот момент, когда персонаж Сьюзан Сарандон превратился из рисованного в живого. Мать Мэрибет подумала, что внучка испугалась этого.

– Не переживай, милая, – сказала она, – ведьма в итоге умрет. – Словно смертью можно было утешить четырехлетнего ребенка.

Лив не унималась, Оскар тоже заплакал. Мать предложила включить другой фильм.

Мэрибет извинилась, ушла в свою комнату и тоже разрыдалась.

В семь часов на следующее утро пришла Джин, няня Уилсонов, чтобы вычесать у детей вшей. По всей видимости, накануне она велела им намазать головы каким-то маслом и спать в шапочке для душа – все так просто, в стиле Джейсона. Прорыдавшись, Мэрибет накануне позвонила сообщить ему о вшах.

– Решай, блин, сам, – выпустила она пар ему на автоответчик. А он позвонил Уилсонам. Сюрприз.

Джин предложила вместе с матерью Мэрибет отвести близнецов в сад.

– Поцелуйте мамочку на прощанье, – сказала она.