- Мне бы в душ? Можно? – вспоминаю, что я грязная и частично промокшая.

Заодно мозг остужу.

- Конечно. По коридору первая дверь налево.

Естественно. Налево.

- А я пока чай сделаю. Жасминовый? – только любезность его тона никак не сочетается с каким-то лихорадочным блеском глаз.

Выдавила улыбку и скрылась в нужном направлении.

Всё-то он знает. И даже чай мой любимый. Мозгоправ чёртов!

В большой ванной комнате исключительно в белых тонах пришла в шок от своего вида в большом зеркале на всю высоту стены. А я ещё думала, что он на меня в сексуальном плане смотрел. Да скорее жалел, что связался с таким недоразумением с мордой пандочки, мокрыми патлами и смешной одеждой.

Разделась и быстро встала под горячий душ. Кайф такой, что едва сдержалась от стона удовольствия. Всё-таки ходить столько времени в мокрой или полумокрой одежде то ещё удовольствие.

Воспользовавшись гелем и шампунем хозяина, отмылась и почувствовала себя значительно лучше. Конечно, сбивал с толку запах Кравчука на мне чистенькой, пытаясь опустить меня на дно моих греховных мыслей.

Соберись, Софья. Не забывай, кто ты.

Вышла из душевой кабины, но моей одежды, включая нижнее бельё, нигде не было. Взамен только большое белое махровое полотенце. М-да.

Вот же, мистер Генофонд, чтобы ему…

Замотала вокруг себя полотенце, волосы просто отжала и вытерла полотенцем для рук. Фена на видном месте не нашла, а рыться в шкафах сочла неуместным. Зато вот некоторые запросто зашли ко мне, пока я плескалась под душем.

А правильно, Мармеладова, двери-то на замок надо закрывать. А у меня сработала домашняя привычка, что я всегда одна. Да и психотерапевт любителем подглядывать мне не показался. Такие самцы, если хотят, то просто берут и трахают. Хоть где…

Стону в голос. Идиотка, ну о чём я снова думаю.

Выхожу из ванной и решительно шлепаю на кухню. Сейчас же уеду домой. Ну, это же просто невозможно.

3. Глава 3

Софья

Кравчук стоял ко мне спиной и что-то увлеченно делал над столом. Пока я купалась, он тоже переоделся, если это можно так назвать. Теперь на нём были только джинсы, и я могла хоть до седьмого потока слюны любоваться обнажённой широкой спиной, где при каждом его движении перекатываются мышцы.

Глубокий вдох для восстановления частичного контроля, и я тихо подхожу к нему. Мужчина, оказывается, пересыпает сахар из пакета в сахарницу, видимо, готовясь к нашему чаепитию.

- Саша, а где … моя одежда?

Он так неожиданно разворачивается ко мне лицом, что я договариваю свой вопрос уже шёпотом. Сахар продолжает сыпаться прямо на стол, но он будто этого не замечает. Мужчина пристально смотрит на меня и моё полотенце, потом в глаза, шумно сглатывает и резко хватает моё запястье.

- Александр, что ты…

- Сейчас тебе лучше помолчать, - откидывает почти пустой пакет из-под сахара в сторону.

А я задерживаю дыхание. Этот его тон, взгляд чёрный под кожу, резкость заводят меня в миг покруче ярой десятиминутной прелюдии. Кажется, это уже ненормально.

Он сдёргивает с меня полотенце на пол и тут же шлёпает по голой ягодице. Из горла вырывается стон возмущения, но уже в следующий момент я забываю об этом, когда Саша укладывает меня грудью на стеклянный стол прямо в сахар.

- Саш, ты с ума …

Ещё раз прилетает по заднице, но уже по другой стороне, и я, срываясь, стону в голос. Чёрт!

- Значит, я не ошибся в тебе, - говорит, а сам ведёт пальцами вдоль позвоночника, доходит по попы и шлёпает еще раз, но уже легче.

Мне жарко и одновременно холодно. Еложу по сахару голой грудью и прядями мокрых волос, а после очередного шлепка стону в голос, понимая, что возбудилась как никогда. И это почему-то не пугает, а скорее, ещё больше заводит.