– Сначала атакуй, потом думай о последствиях. Помнишь? Ты годами внушал мне это. Годами, Фрэнк. И теперь просто собираешься тихо уйти в закат?

– Успокойся, – мягко произнес он. – У меня осталось не так много времени, и я не собираюсь тратить его на споры с тобой.

Это выбило из меня весь дух борьбы. Вместе с разочарованием и силой.

– Мне жаль. Я просто… не могу в это поверить.

– Я тоже буду скучать по тебе, малышка. – Его взгляд был наполнен сочувствием. Между нами возникло понимание. Горько-сладкая ностальгия. Ни один из нас не был склонен к эмоциональности, однако в тот момент мы сидели друг напротив друга, не скрывая одолевающие нас чувства. – Я хочу убедиться в том, что, когда меня не станет, не возникнет сложностей с наследованием бизнеса. И что дело не дойдет до суда.

Погрязнув в собственном горе, уже оплакивая потерю единственного человека, на которого всегда могла положиться, я рассеянно кивнула. Не было никаких сомнений – я сделаю все, чего бы Фрэнк ни попросил. Он мог рассчитывать на все, что было в моих силах.

Существовал только один человек, который мог вступить в наследство, – его сын Скотт. Заслуживал он этого или нет, не имело значения. Девин, дочь Фрэнка, была счастлива в браке с гением-технарем и жила в Силиконовой долине. Как мать четырех дочек она не проявляла практически никакого интереса к «Блэкстоун Холдинг». Что касалось ее брата, то о Скотте я не могла сказать ничего хорошего, потому что… Ну, грубо говоря, Скотт Блэкстоун был неудачником. И как бы я ни любила использовать это слово по поводу и без, в данном случае оно было уместно.

Я познакомилась с очевидным наследником более десяти лет назад, на свадьбе дочери Фрэнка, и, к счастью, с тех пор почти с ним не встречалась. Скотт был ходячим клише: альфа-самцом (на самом деле гордым членом ассоциации пещерных людей с дубинкой в руках), обращавшимся к каждой женщине – независимо от того, знал ее имя или нет, – «куколка». Ну серьезно, это был две тысячи девятнадцатый, кто еще так делал?

По сути, он был богатеньким засранцем, который тратил время на случайный секс, путешествуя по миру в поисках наикрутейших вечеринок и приключений. Противоположность всему, что я считала достойным. Не говоря уже о чрезмерном, рекордных размеров, эго.

По словам Скотта, каждая женщина, которой посчастливилось оказаться на его пути, растекалась у его ног лужей взвинченных гормонов. Однажды он даже уличил Диану, бывшую секретаршу Фрэнка, в том, что она поглаживала его «товар». Незадолго до этого, упокой Господь ее душу, Диана скончалась от сердечного приступа в нежном возрасте шестидесяти девяти лет, сидя за своим рабочим столом.

Да, этот человек был невыносим. Но я бы вытерпела его – ради Фрэнка. Я бы помогла Скотту войти в роль почетного генерального директора «Блэкстоун». Разумеется, он стал бы им только номинально, потому что никто в совете директоров не позволил бы Скотту делать что-либо, кроме как решать, в каком ресторане следует провести корпоративную праздничную вечеринку. И даже это было сомнительно из-за вполне реальной опасности, что Скотт выберет высококлассный стриптиз-клуб.

– Ты говорил со Скоттом?

– Я не смог с ним связаться.

Губы Фрэнка сжались в тонкую линию, а морщинки вокруг глаз стали более заметными. Он устало выдохнул, что случалось часто, когда он говорил о единственном сыне.

– И как ты себе это представляешь? Он сможет принимать хоть какие-то ответственные решения?

Фрэнк знал, что это было просто смешно. Скотт за всю свою никчемную жизнь не проработал ни одного дня. Честно говоря, у меня были сомнения относительно того, как долго он продержится на почетной должности. И дело было даже не в недостатке интеллекта. Единственное, чего не хватало Скотту, – это характера.