– Я уверен, ничего страшного. – Клэй посмотрел на встроенные полки с книгами по искусству и старыми настольными играми. – Нам бы сказали больше, если бы было что сказать. – В силу самого факта.

– Спутниковое телевидение такое ненадежное. Но было невозможно заставить их протянуть кабель так далеко, так что это единственный вариант. – Рут хотела, чтобы дом был подальше от всех и вся. Это она написала объявление на Airbnb, и она верила в свои слова. Лучшим в этом месте было то, что оно находилось вдали от остального мира.

– Чтобы его сбить, хватит и ветра. – Д. Х. сел в одно из кресел. – Дождя. Трудно поверить, что дождь может повлиять на спутники. Но это правда так.

Клэй пожал плечами.

– Итак, возникла чрезвычайная ситуация. И чрезвычайная ситуация состоит в том, что в Нью-Йорке нет электричества. Но у нас оно по-прежнему есть, даже если нет телевидения или интернета. Так что от этого нам должно стать легче, я полагаю? Вы были правы, уехав за город – там, должно быть, творится полный бардак.

Аманда в это не верила, но тоже задумалась. Не следует ли наполнить ванну водой? Найти батарейки, свечи, припасы?

– Думаю, вам нужно остаться здесь на ночь. – Клэю хватило доказательств. – Завтра разберемся, что происходит.

Аманде нечего было сказать про систему экстренного оповещения.

– Отключение электричества может что-то значить. Может быть знаком чего-то большего. – У Рут было девяносто минут на то, чтобы все обдумать, и она хотела высказаться. – Это может быть последствием какой-то катастрофы. Это мог быть терроризм. Это могла быть бомба.

– Не стоит нам давать разыгрываться воображению. – Рот Клэя был сладким от напитка.

– Бомба? – недоверчиво переспросила Аманда.

Д. Х. не хотел просить, но был вынужден сделать это.

– Послушайте, мне жаль доставлять вам неудобства, но мы не ужинали. Съели только немного сыра и крекеров перед концертом.

Их вечеринка – вечеринка ли? – вернулась на кухню. Клэй достал из холодильника остатки пасты, все еще в кастрюле. Он внезапно осознал, какой бардак царит в помещении, как основательно и неряшливо они тут устроились, словно у себя дома.

– Давайте что-нибудь съедим, – он сказал это так, как будто это была его идея. Преподаватели это умели: улавливать случайные проницательные комментарии во время занятия и превращать их в факты.

Рут обратила внимание, что в раковине полно грязной посуды. Она сделала вид, что ей не противно.

– Грязная бомба на Таймс-сквер? Или какие-то скоординированные нападения на электростанции? – Она никогда не считала себя человеком с хорошим воображением, но теперь вошла во вкус. Это звучало как паранойя, но только если она ошибалась. Достаточно вспомнить о том, что было совершено и забыто за время их жизни – да даже за последнее десятилетие.

– Нам не стоит строить домыслы, – Д. Х. говорил разумные вещи.

Кто-то оставил щипцы внутри кастрюли. Металл был холодным на ощупь. Клэй наполнил пастой четыре миски и по очереди разогрел их в микроволновке.

– Где в Нью-Йорке находятся электростанции? – В жизни было столько всего неизвестного даже такому умнику, как он. Клэю казалось, что в этом кроется чудо или некий смысл. – Думаю, они должны быть в Квинсе. Или у реки?

– Какой-то парень взрывает чемодан на Таймс-сквер. Его друзья делают то же самое на электростанциях. Синхронизированный хаос. Даже «Скорая помощь» не сможет проехать по улицам, если весь свет погаснет. Есть ли в больницах генераторы? – Рут взяла миску с пастой. Она не знала, что еще делать, поэтому она ела. А еще она была голодна. Паста была слишком горячей, но вкусной, и она не могла понять, почему это будило в ней недовольство. – Вы очень добры.