– Мам, пап, – остановилась у стола, – мне надо в город.

– Зачем? – мама недовольно посмотрела на меня, – опять на работу вызывают?

– Нет, там просто…

– Мила! Мы же договаривались, что ты перестанешь работать сразу после четвертого курса. Помнишь?

– Мы не договаривались, мама, – сложив руки на груди, склонила голову набок, – я ничего не обещала.

– Преддипломная практика. Диплом. Думаешь, у тебя будет время на твой клуб?

– Я такси вызвала. Пойду собираться.

– Так что случилось, дочка? Зачем тебе в город? – подал голос папа.

– Мила попросила приехать, – сказала полуправду, – помочь надо…

Пока я ждала такси, мама собрала мне с собой пирогов и шашлыка. Все боится, что дочь недоедает. Папа расцеловал на прощание, а родительница попрощалась сдержанно. Обиделась на меня.

– На следующие выходные приедешь?

– Не знаю. Не обещаю, – ответила я честно. Мы с девчонками хотели в Аршан съездить, но в свете последних событий, не знала, получится ли.

Таня позвонила, когда я въехала уже в черту города.

– Мила, я стучу, звоню, она не открывает.

– Может, ее дома нет?

– Соседка сказала, что видела, как час назад она заходила в квартиру, – в голосе подруги проскальзывали панические нотки.

– У меня ключ есть. Жди меня, я скоро буду.

Глава 11.

Таню я заметила на скамье у подъезда Вики, разговаривающей с пожилой худощавой женщиной. Наверное, той самой соседкой.

– Здрасти, – махнула ей головой на ходу.

– Мила! Нина Ивановна видела ее всю в слезах!

– Пошли!

Однажды мы с Сашей поехали отдыхать в Листвянку на Байкал. И уже там я вспомнила, что не выключила утюг. Пришлось в срочном порядке возвращаться. После того случая мы с Викой обменялись ключами. Она пользовалась моими уже несколько раз, я же ее – впервые.

Мы бегом поднялись на второй этаж. Внизу, кряхтя, спешила соседка. Еще бы, не дай Бог, такое зрелище пропустить.

– Мил, я боюсь, – заныла подруга, – у меня сердце сейчас остановится.

Я толкнула дверь и затащила ее в прихожую.

– Вика! – ломанулась в комнату и застыла на пороге.

Девушка лежала на своей кровати к нам спиной, свернувшись калачиком.

– Вик… – приблизившись к ней, тронула плечо.

Та повернула к нам заплаканное лицо и нахмурилась.

– Что?

У меня как камень с души свалился. Сев рядом с ней, я закрыла руками лицо.

– Минаева! Ты дура?! – заорала Танька, – мы же чуть не поседели!

– Не ори, без тебя тошно,– прохрипела Вика, отворачиваясь к стене.

– Тошно?! Тебе?! А ты о нас подумала?! Милке с дачи пришлось ехать…

– Вас никто не просил.

– Сука ты неблагодарная! Трудно было хотя бы сообщение написать?!

– Таня, перестань! – попросила я ее, но та как будто не слышала.

– Я думала, она вены порезала или таблеток наглоталась, а она дрыхнет!..

– Тань… – тронула ее за рукав.

– Мил, скажи, чтобы она заткнулась, – простонала Вика, – пожалуйста…

– Да пошла ты! – крутанувшись на каблуках, Таня вылетела из комнаты, чуть не сбив Нину Ивановну, подглядывающую за нами из прихожей.

Я встала, чтобы выпроводить соседку и закрыть за ней дверь.

– Идите… спасибо вам…

В выцветших глазах женщины промелькнуло разочарование. Сенсации не будет.

К Вике приставать не стала, но и одну ее оставлять – тоже. Укрыла пледом и пошла на кухню включить чайник. Хотя, если честно, я бы не отказалась от чего-нибудь покрепче. Перенервничала сильно. Руки до сих пор мелко дрожали.

На самом деле, я тоже грешным делом о суициде подумала. Только вслух произносить это не стала, как Таня. Не знаю, что бы со мной было, если б с Викой что-нибудь случилось. Она ведь как сестра мне.

– Нальешь мне тоже, – донесся до меня слабый голос.

– С мятой?

– Угу, – кутаясь в плед, она села на стул, – Мил, я, походу, влюбилась…