Меня вдруг охватило тревожное предчувствие. Как будто он и я – мы оба стояли сейчас на грани, едва балансируя над пропастью. В этот момент я действительно чувствовала себя зверьком. Когда-то он сказал мне, что я – его добыча. Добыча…

— Хочешь быть настоящей? – вдруг спросил совершенно серьёзно. — Хочешь? – вкрадчиво, продолжая легко поглаживать меня по лицу. Луч света коснулся его скулы, его плеча.

Я молчала, совершенно не понимая, что происходит. Что значит, настоящей?! Дышать стало трудно то ли от холода, то ли от ветра. Влажный воздух наполнял лёгкие и как будто оставался в них – казалось, что я вдыхаю, а выдохнуть не хватает сил.

— Не хочешь, — во взгляде, в кривом изломе губ появилось презрение. – Завтра же ты уедешь из города, Ева.

— Этот город тебе не принадлежит, — нашла в себе силы на выдох.

— Это не имеет значения, — он убрал руку. – Завтра ты уедешь, Ева.

Ничего больше не сказав, он отошёл от меня. Луч света снова мазнул по его лицу, причудливой тенью выделив ставшими особенно жёсткими черты. Сделал ещё шаг назад.

Свободная, я всё равно не могла пошевелиться. На фоне желтоватого света силуэт Руслана казался особенно тёмным, но я понимала – мне не страшно. Не страшно даже несмотря на то, что море вокруг нас становилось всё злее, на свистящий в ушах ветер.

— Что это за свет? – выдавила я, сжимая во влажной ладони кольцо.

— Маяк, — отозвался Руслан не переспрашивая. – Он указывает путь кораблям.

— Я знаю, для чего нужны маяки, — я с трудом понимала, что говорю. Это походило на странную, непонятную игру, где слова были ни к чему. Всё важное таилось между ними.

— Ты когда-нибудь бывала на маяке, Ева? – спросил он, как будто даже не слышал, что я сказала до этого. Может быть, действительно не слышал, потому что ему это было ни к чему. Ему достаточно было смотреть на меня – пронзительно, приковывая к месту подобно тому, как острой иголкой приковывают к бархату бабочку.

— Нет.

— Хорошо, — едва заметный кивок.

Ничего больше не сказав, он пошёл к рубке. Я же поняла, что всё это время действительно не могла нормально дышать.  Выдохнула только теперь. Выдохнула и разжала ладонь, на которой лежало кольцо.

— Руслан! – окрикнула я его сквозь шум воды и ветра.

Остановившись, он посмотрел на меня через плечо.

— Так откуда на яхте куртка?

Отвечать он не стал. В новой вспышке молнии я увидела лишь кривую, наполненную презрением усмешку, сделавшей его похожей на самого дьявола.

К моменту, когда мы снова оказались в порту, дождь хлестал уже вовсю.

— Давай быстрее, — гаркнул Руслан, стоило мне на миг замешкаться и, схватив за локоть, потащил к машине.

Только теперь я заметила её, светлым пятном виднеющуюся сквозь стену дождя. Брызги воды разлетались в разные стороны при каждом шаге, мех на капюшоне стал влажным.

Не представляю, как я дошла бы до машины, если бы не резиновые сапоги, которые я нашла на диванчике вместе со свитером и джинсами, когда спустилась вниз. 

До «Хаммера оставалось совсем недалеко, когда над портом, проникая сквозь грохот грома, зазвучала протяжная, беспокойная сирена.

— Это что? – крикнула я. Как-то незаметно мои мокрые пальцы оказались в ладони Руса, и теперь вода струилась по нашим рукам, холодя кожу.

— Предупреждение о надвигающемся шторме! – выкрикнул Рус в ответ.

Белая махина перед нами хищно мигнула фарами. Не дожидаясь приглашения, я дёрнула на себя дверцу. Тёплый, пахнущий кожей и дорогим мужчиной салон казался островком безопасности среди разгулявшейся вокруг стихии. Буря… Она как будто бы была неотъемлемой частью наших с Русланом непонятных отношений.