– Проходите! – Шеф отворил кабинетную дверь и, вновь пропустив гостя, охраннику: – А где Сергей, черт побери?!

– Юрий Николаевич! Он в туалет… – неуверенно проговорил вслед «смокинг».

– Сюда его! – повысив голос, – и бумаги по строительству. – «Черт! Сигнал! Он просек. При чем тут бумаги?!» – Развернувшись, Кряк встретил шефа на входе глушителем в живот.

Просторная комната, черно-белый интерьер, окна в полный рост – стеклопакеты. За окнами – панорамный вид зеленого, с вкраплениями желтого, сада с высоты четырех метров. «Та-ак… Двери изнутри без запора. – Беглый обыск хозяина – ничего нет: – Садись!» – прошипел Кряк, кивая на длинный ряд стульев. Держа лоб шефа на прицеле, вкруговую обежал дубовый стол, отодвинул кожаное кресло – в наклон, на ощупь проверил пространство под, над столешницей, в ящиках: оружия нет, тревожной кнопки нет, не заметил… Вернулся, пристроившись напротив на безопасном расстоянии: взмахом не достанет, в прыжке нарвется на пулю.

Руку с пистолетом под пиджак – как чувствовал! – без стука (армейская выучка) «смокинг» просунул голову:

– Его нет.

– Знаю! – В яростном кивке десятки несказанных слов. – Иди!

– Нет, пусть зайдет, – шипя это, Кряк встал. Шаг назад. Охранник его не видит из-за двери, мушка прицела снова на лбу хозяина:

– Володя, зайди! – громкий приказ, напряженные руки бессильно сползли с подлокотников – шеф знал, что будет дальше. Дверь захлопнулась, одновременно охранник ткнулся спиной в стену от резкого чавкающего удара в грудь, сполз на пол. «Без бронника…» – отметил Кряк:

– Здравствуй, капитан!

– Давно полковник, – злобный хрип.

– Я пришел к капитану… ответить за ребят. – Провел рукой под столом для клиентов: «Ага-а! Вот они, кнопочки!.. и не одна». – Дави-дави, капитан! Были мы и в аппаратной. – Зрачки шефа в потолок: типа кто бы сомневался. – Вставай! – Надо заканчивать. В такой ситуации шеф крайне опасен: спецназ ГРУ заточен на выживание.

Вышли в предбанник, полковник спереди:

– Люда, иди в подсобку! (Кряк позади нашептывал команды.) Да не жми ничего (умная девочка), отключено! – Побелевшая, вмиг осунувшаяся красотка, на полусогнутых (но каких!), уплыла в служебное помещение. Серега закрыл внешнюю задвижку:

– Постарайтесь не стучать и не подавать оттуда голос, вам же на пользу, – последнее напутствие через дверь.

– Лейтенант! – Шефа от спасенья отделяло метра два: дай волю вырваться в приемную.

– Давно майор. – Кивок на кабинет: – Быстро! – Вошли обратно.

– Нам легче разрулить ситуацию прямо здесь. Тебе не выбраться, лейтенант.

– Открывай окно! Ты все знаешь – нас было семнадцать, остался я один. – В комнату ворвался воздух из сада. – Полковник, все кончено.

– Серега, не делай этого. – Полшага. – Ты не представляешь, что произошло тогда… – Полкорпуса в сторону Кряка: – Давай обсудим… – Критическое расстояние, можно «работать», Кряк не стал рисковать. Выстрел, круговой разворот навстречу – удар подошвой ботинка в солнечное сплетение удвоил ускорение, заданное пулей. Полковник исчез в проеме огромных ставней. Серега не слышал звука падения; через предбанник рванул в коридор – по густому мягкому покрытию к аппаратной. В той стороне слышалась возня: взламывали дверь (её закрыл Кряк, ключ под ковром). Сразу начал стрелять. Трое… Перезарядил пистолет: «Та-ак…» – Дальше по кругу: изумрудный зал. Синий блеск хрусталя… Красиво… пусто. Подкрался к лестнице на первый этаж. Там кипиш! – топот, крики… – «Сколько же их?» – Бегом вернулся в предбанник шефа:

– Люда, вы здесь? («Где ж ей быть, если столом для надежности припер?»)

– Я… вы… тоже… здесь? – кажется, она удивилась. Приятный голосок.