Доев заказанный обед, оставляю поднос в стороне и беру кофе с шоколадным батончиком. Своим привычкам не изменяю — двойной эспрессо без сахара.

По пути к фуре думаю о дальнейшем маршруте. Тагаев настаивал на том, чтобы у него была карта передвижений, но я отказался сразу. Ни к чему ощущение слежки в дороге. Он заплатил денег, я забрал товар, обещая доставить его к определенной дате.

— А я тебя жду!

От неожиданности останавливаюсь, расплескав кофе на руку. Чертыхнувшись, беру стаканчик поудобнее и вопросительно смотрю на Лизу.

— Передумала, что ли?

— Ага, — кивает. — Можно с тобой? Предложение еще в силе?

Мне не нравится эта резкая перемена. А еще то, как она осматривается по сторонам, словно боится преследования. Я давно отошел от криминала, но эти вот знаки: дрожащие руки, закушенная губа, бегающий взгляд, неловкость.

— В силе, но есть условие.

— Какое?

— Ты мне все рассказываешь. Правду, — нажимаю.

— Но я ведь уже…

— Ты не помощница, — давлю утверждением.

— Помощница.

— А если я позвоню и спрошу?

Она смотрит на меня, широко распахнув глаза. Видно, борется с собой, решает, стоит ли мне все-таки рассказывать правду, но я отступать не планирую. Спокойно пью свой кофе, расслабленно глядя на то, как Лиза мечется. Я должен знать правду. Исходя из нее смогу выстроить стратегию поведения и помочь ей.

— Ладно, — говорит она. — Я расскажу, но мы можем… поехать?

— Идем, — киваю на машину и снимаю сигнализацию.

Лиза оказывается внутри быстрее, чем я успеваю дойти до двери.

— Дашь мне немного времени? — спрашивает дрожащим голосом. — Мне нужно собраться с мыслями.

— Хорошо.

Она перестает дрожать только когда мы отъезжаем далеко от заправки.

— Мне нужно что-то сделать с телефоном, — огорашивает меня новостью. — Зачем?

— Мне написала подруга… — она смотрит на меня виновато. — Меня уже ищут. Засекли по нему.

— Блядь…

— Я хотела оставить телефон в машине таксиста, но решила, что будет лучше выбросить его в мусорку.

Киваю. Она, конечно, здорово придумала, но если на заправке есть камеры, они засекли нас вместе. Хорошо только то, что она убрала волосы и натянула шапку с капюшоном, правда, не думаю, что это сильно поможет, если записи попадут напрямую к Тагаеву. Свою любовницу, если она все-таки ею является, любой мужчина узнает даже в парандже.

8. Глава 8

Изабелла

Пока Тар дает мне время успокоиться, лихорадочно соображаю, что говорить. Правду решительно отбрасываю. Я примерно представляю, чем занимается отец, поэтому боюсь признаваться. Не уверена, что Тар не решит извлечь выгоду из происходящего и не отдаст меня обратно.

Придумать более-менее нормальный ответ у меня не получается, поэтому я выпаливаю то, что мне и, главное, самому Тару кажется правдоподобным:

— Вы были правы…

— Мы уже перешли на ты, — перебивает.

— Д-да… прости.

— В чем прав?

— Я… мы… мы с Тимуром… были близки.

— Все-таки любовница, — кивает, словно именно это и ожидал услышать.

А еще мне кажется, что в его голосе слышится разочарование, но тут же гоню эту мысль. Придумала, тоже… с чего бы ему разочаровываться? Он меня совершенно не знает, мы видимся второй раз в жизни. Я ему абсолютно безразлична!

— И что? Тагаев не захотел тебя отпускать?

— Я просто… Это мой единственный шанс разорвать наши отношения.

Готовлюсь к шквалу новых вопросов, но Тар их не задает. Лишь сворачивает с трассы в какой-то населенный пункт. Я за своими мыслями не смогла рассмотреть даже его названия, а теперь с интересом смотрю по сторонам.

— Здесь у меня дом, — поясняет Тар, заметив мою растерянность.

— Я смогу здесь остаться?

— Вряд ли, но посмотрим. Мне нужно выспаться и подумать.