Жара-то какая, Господи! Есть там в рюкзачке что-нибудь от минералки? Ни минералки, ни даже бутылки… Плохо… Эдак я вся иссохну. С потом вся выйду и растаю. Снегурочка, блин! На газоне!
Вроде как вдалеке блеснуло что-то водное. Озеро или река… Какая река может быть в Пушкине? Пруд это, точно!.. Должен быть… Или канал… Залив, на худой конец… Нет, речка. Камыши, кувшинки и всё такое…
Скидываю рюкзак на маленьком пляже меж камышей, футболку… Всё равно, вокруг – никого. Предположительно, только жабы. Боже, как хорошо! И попила, и помылась. Из раны на голове, кажется, кровь больше не сочится…
Прислушалась. Вроде, не показалось. Где-то там за камышами, в свободной воде – яростное хлюпанье и всхлипы. Мамочки дорогие! Утопленник! Тьфу-ты! Не утопленник… пока… разве что, в перспективе. Если я и дальше просто стоять буду. Тоже мне, дура! Чего застыла и глазею?! Картинка, честно говоря, так себе…
Скидываю быстро кеды, носки… Чёрт с ними, с джинсами! Пока буду стягивать, перспективный утопленник станет реальным.
– Эй там! Держись! Я уже на подходе!!!
Мамочки родные! Я о таком только в книжках читала! На поверхности воды – воронка. Омут! И человек этот прям рядом бултыхается. Ну ты и дурак, если честно! И понесло ж тебя, идиота, омуты в речке считать!
Хватаю, как в серьёзных литературных произведениях учили, за волосы. Вытягиваю на себя.
Дальше, вроде как, надо бы на спину перевернуть и под шею перехватить, чтоб спасаемый спасателя не утопил. Да этот и не утопит… Кажись, уже дохленький… Вообще больше не трепыхается.
– Эй, парень! Ты жив? Погоди! Пара минут, и мы на месте! Держись, слышишь?
Вытаскиваю обмякшее тело на берег. Господи, совсем мальчик. Тинэйджер. Дальше – снова по правилам: шарю дрожащими пальцами у него во рту – освобождаю от возможной тины и выпрямляю язык. Перекидываю через колено головой вниз. Вода изо рта полилась…
Кладу на песок и приступаю к пикантному: рот-в-рот и массаж сердца…
– Фух, идиот!!! Ты меня напугал!!! За каким чёртом ты в воду полез, если еле-еле плаваешь?! Ещё и, придурок, плавки забыл! Тоже мне, блин, нудист! Раскидал тут перед девушкой свои причиндалы! Дурак малолетний!
Не подумайте, это я исключительно от шока. Вообще, у меня лексикон поприличнее. Честно-пречестно!
Божечки, Боже!!! Это на каком же языке я на него ору???!!! Судя по матюкам, точно не русский! По-русски я бы его более… разнообразно приложила… А тут какая-то прям убогость… Ещё и в башке какие-то «соизволите» и «не будете ли так любезны» вертятся….
Это что же я? Полиглот? Так башкой шваркнулась, что под иностранку кошу? Парень, кажись, меня понимает… Ух ты ж мой хороший! Интурист недоделанный. Тогда, тем более, чё ты в нашу неизведанную речку полез?! Россия – это тебе не шутки!
Так, быстренько вспоминаем, чего ещё я по иностранному знаю? «Гитлер капут» и «Хенде хох»? Чего на меня уставился, милый? Я что, это всё вслух сказала? Похоже, что так…
– Спасибо… – шепчет посиневшими губами…
– И тебе силь ву пле! Или как там? Велкам, говорю, понимаешь?
Вот это да! Я ж с ним по-английски! Нифига се, у вас пеньки в парках в Пушкине! Один раз припечатался – и на английском, как на родном…
Ну-ка, ещё раз попробую…
– Жё не манж па сис жур…
Блин, чёт меня не в ту степь повело! Причём здесь «Двенадцать стульев»?! Пацан, походу, образованный. В отличие от меня, сразу сообразил, к чему веду… А я вправду именно к этому веду? Я не ела шесть дней? Серьёзно?!
– Парень, ты здесь какими судьбами? Тебя, вообще, как зовут? – пытаюсь отвлечь интуриста от моего досадного ляпа.
– Джордж…
– Да я понимаю, что не Серёжа. Ты откуда? Родители или училка где?