Моя улыбка все еще горит на лице, и я пишу ей два коротких слова, игнорируя вопрос.

Я всю ночь кручусь и не могу уснуть после того, что сказал Снайпер. Когда в половине седьмого звенит будильник, я громко мычу в потолок.

Он назвал меня милой. И не раз!

Может быть, я самая жалкая девушка в мире, но я не легла спать, пока не перечитала нашу переписку раз сто.

Не следовало мне с ним флиртовать. Но, черт побери, мне понравилось.

На улице уже рассвет, и я, в конце концов, тащу свою усталую задницу в офис. Мы с программистом обсуждаем обновления в мобильном приложении, но я то и дело посматриваю на часы.

Жду не дождусь, когда можно будет идти гулять с собакой. Вот до чего я докатилась. Собака, конечно, славная. Но тем не менее…

Когда время близится к десяти, я сворачиваю наше совещание и выпроваживаю программиста из своего кабинета. Не хочу опоздать на прогулку с Руфусом. Но, проклятье, мне приходит новый срочный запрос – Мистер Член подкинул работенку.

Я пишу Дженни, и – не успеваю и глазом моргнуть – она уже в моем кабинете.

– Что он вытворил на этот раз? – в нетерпении спрашивает она.

– Еще не открывала, я же знала, что ты захочешь поприсутствовать при этом.

– Ты лучшая! – говорит та, огибая стол, чтобы заглянуть в монитор. – Давай сходим выпить? Только завтра, сегодня у меня тренировка по роллер-дерби.

– Конечно. – Дженни нравится вытаскивать меня куда-то и искать нам достойных мужчин. Обычно ее планы не срабатывают, но лучше так, чем уныло сидеть дома. – Только выбери место с телевизором, хорошо? У наших домашний матч с «Буффало». И я думаю, у них есть все шансы выиграть. Уже не могу дождаться.

Подруга несчастно стонет.

– Не спорт-бар. Мне хочется шика, а не пивного перегара и арахисовой шелухи.

– Но там будет много мужчин, – напоминаю я.

Она задумчиво хмурится.

– Я поразмыслю над этим.

– Уж поразмысли. – Я открываю запрос Мистера Члена. Он гласит: «Мистеру Восьмидюймовому требуется одно шелковое кимоно».

– О господи! – хмыкает Дженни. – Здесь нас может поджидать что-то хорошее.

И Мистер Член нас не разочаровывает. Ему нужно мужское кимоно в размере М. «Не короче сорока восьми дюймов в длину, – уточнил он. – 100 % шелк. Цвет любой». [5]

Естественно, здесь есть и фотография. Он вырезал свое лицо, к нашему большому сожалению, потому что мы целую вечность мечтаем на него посмотреть. Зато тело осталось в кадре – почти голое: на нем надеты только стрейчевые ярко-голубые трусы, и его члену в них явно тесно.

Дженни хихикает, но у меня поджимает время.

На снимке мерная лента свисает с его плеча вдоль тела и заканчивается у колена. Я приближаю фото и вижу, что на ленте указано пятьдесят дюймов. [6]

– Как думаешь, сможешь найти кимоно? – спрашиваю я. – Можешь пользоваться моим компьютером, если хочешь. Я сейчас убегаю по кое-какому делу. – Я бросаю взгляд на часы и вижу, что время прогулки все ближе.

– Подожди-ка. Приблизь еще! Мы наконец-то можем понять, говорит ли Мистер Восьмидюймовый правду! Угол ленты не совсем подходящий, правда. Но мы можем применить тригонометрию и высчитать, равна ли гипотенуза восьми дюймам. Воспользуемся теоремой Пифагора.

– Пора бежать, – говорю я, вставая с кресла. – Я напишу тебе минут через двадцать, ладно? Если сложно будет найти кимоно, придумаем что-нибудь вместе.

Дженни шлепается в освободившееся кресло, но глазами продолжает следить за мной, пока я надеваю куртку.