Вот и сейчас отвечая на откровенный поцелуй, она ласкала своим язычком мой язык, стонала мне в губы и подавалась навстречу, уверенная, что если нужно, я сам пойму и приторможу. Усмехнулся про себя. Хоть в чём-то Элисса отдавала мне полный контроль. Насколько она капризно порой вела себя днём, настолько же послушной была со мной ночью.

Обняв меня за торс ногами и притянув за шею к своей груди, она откинула голову назад, и так вкусно стонала, что я сдерживался из последних сил. И в момент, когда чувствовал, что она уже близко, а значит и я могу тоже…

– Отпустите… же… да?

Я толкнулся сильнее.

– Ну… да? – гнула она свою линию, выгибаясь подо мной, царапая мои плечи, продолжая стонать, и тут так отклонила голову, что обнажила тонкую светлую шею с этими её венками прозрачными… Я накинулся на неё с поцелуями и, вопреки здравому смыслу, прошептал, что на всё согласен, что всё сделаю.

То ли от моей страсти, то ли от сговорчивости, она финишировала первой с громким стоном, от которого уже я не мог не кончить. Продолжал нависать над ней, целуя её личико, поглаживая волнистые волосы, разглядывая это умиротворённое выражение.

– Я… поняла кое-что… – прошептала она.

– Что ты поняла?

– Вы всегда сделаете, что я попрошу, – секс закончился, а вместе с ним и уговоры с приятным обращением ко мне. Теперь снова «выкать» будет до следующего раза.

Я не сдержал усмешку.

– И как ты пришла к таким выводам?

– Не знаю… Никто никого так не любит, как Вы меня… За что Вы меня так сильно любите? – она погладила меня по щеке, и я вдруг осознал, что она не шутит. В её глазах появилась какая-то задумчивость.

– О чём ты сейчас думаешь? – сразу напрягся я.

– О том, что может…

– Что, Элисса?

– Нет, глупости, не обращайте внимания.

– Нет уж, говори. Давай, – я поцеловал её в кончик носа.

– Просто вдруг Вы меня больше любите, чем я Вас?

Она впервые с первого дня заговорила о наших чувствах. Я же проложил дорожку поцелуев от её губ к виску.

– Даже если так, не вижу в этом ничего плохого.

Её на меня реакция, её ласка, её доверие… Разве может быть мне мало? Да и куда ещё больше? И как вообще можно измерять чувства?

– Давайте… я тоже стану чаще делать то, что Вы хотите? – предложила она, поймав мой взгляд. – Вот чего Вы сейчас хотите?

– А я всегда одного и того же хочу, Элисса.

– Чего? – искренне удивилась она.

– Тебя.

Весёлый смех разнёсся по комнате.

– Это и так понятно, Эрнард! Вы что-то нормальное хотите?

– Так моё желание как раз-таки очень нормальное, – улыбнулся я.

– Ладно, – протянула она. – Если захотите чего-то, говорите. Ага?

Девочка завозилась подо мной, пытаясь выползти.

– Куда ты собралась?

– Купаться и спать, – заявила безапелляционно, а я наклонился к её ушку:

– Ты разве не расслышала моё желание?

– Вы не устали что ли ещё? – удивилась она. – Я думала, шутите. Вам вообще надо побольше отдыхать, – вдруг вздохнула.

– Это зачем это мне отдыхать побольше?

– Ну… – она окинула меня скептическим взглядом. – У Вас, помнится, голова часто кружилась, да и вообще…

Тонкий пальчик коснулся моего виска с лёгкой сединой, и я сообразил, на что она так прозрачно намекает, дёргая ирбиса за усы практически.

– Ну сейчас мы посмотрим, кто ещё устанет первым, – мигом развернул её на живот и прижался со спины. – Достаточно сказать, что сдаёшься и устала.

– Вы сами смотрите там, не устаньте, – пискнула она, уже краснея и одновременно прогибаясь подо мной, чтобы потереться пятой точкой о мой пах. Ох, пора мне всё же заняться тут чьим-то воспитанием…

Мы только недавно проснулись и ещё валялись в постели, когда Элисса, потягиваясь и сладко зевая, задумчиво спросила: