‒ Ради Бога! Мы взрослые люди, Эл…

Он заглянул ей в глаза, провел ладонью по ее теплой щеке. Она ответила нежностью, но он не почувствовал ничего. Будто это совсем чужой человек. Зачем тогда он соврал о своей любви к ней? Он не хочет держать ее. Будто и не было трепета в сердце, когда он смотрел на ее лицо. Она не принадлежала ему, как и он ей.

Эл вернулся домой лишь на утро с крайне серьезным перегаром. Ночь была длинной, наполненной дымом сигарет и резкими вспышками красных неоновых вывесок. Он знал, что должен был быть дома, в своей кровати, но вместо этого погрузился в пучину беспорядка и слабостей.

‒ И где ты был? ‒ послышался голос Стефани, холодный, как лезвие ножа. Она вышла к нему, попутно вытирая руки о полотенце, словно снимая с них невидимую грязь. ‒ Ты пил?

Эл кивнул и слегка приподнял уголки губ, но даже эта слабая улыбка выглядела натянутой и неестественной. Появилось чувство вины, не свойственное ему. Он посмотрел на жену, но тут же отвел глаза, не выдержав её пристального взгляда.

Стефани молча развернулась и ушла на кухню, оставив его в прихожей одного. Эл снял куртку и медленно прошел за ней. На столе уже стоял завтрак, но аппетита у него не было. Он сел напротив неё, ощущая, как в воздухе висит напряжение.

Стефани говорила о каких-то повседневных вещах, но он почти не слушал. Мысли о той ночи снова и снова возвращались к нему, как наваждение. Её лицо, её голос – всё это казалось таким реальным, словно он снова был там, в той комнате.

Видеть Стефани было невыносимо. Каждое её слово было как удар по сердцу, каждое движение – как напоминание о том, что он предал её доверие. Эл не мог смотреть ей в глаза. Каждый раз, когда её взгляд встречался с его, он поспешно отворачивался, притворяясь, что занят чем-то другим. Он знал, что если расскажет ей правду, то разрушит всё. Но молчание тоже было пыткой.

Он сидел за столом, уставившись на свои руки, и думал о том, как далеко зашёл. Как одна ошибка может изменить всё. Ему хотелось вернуться назад, исправить всё, но время неумолимо двигалось вперёд, оставляя его одного с его виной.

Только Стефани собралась выйти их кухни, он схватил ее за руку.

‒ Постой…А хочешь… ‒ он с трудом поднял на нее глаза, ‒ я знаю, что ты хочешь… Давай заведем ребенка?

‒ Не могу поверить! ‒ Она широко распахнула глаза, на мгновение застыла, радостно захлопала в ладоши и кинулась в его объятия. ‒ Ты… Ты решился! Я так рада!

‒ Я знал, что ты будешь рада, ‒ он приобнял ее, ‒ думаю, я готов… Стать отцом, ‒ улыбнулся Эл, поправив челку, упавшую на глаза.

‒ Это нужно отметить, ‒ подняла палец вверх Стефани и достала из шкафа бутылку шампанского.

Глава 3

Настоящее время

Пикап еле движется шестьдесят километров в час, отчего кажется, что обширное кукурузное поле не знает границ. Оно преследует автомобиль уже не первый час. Джек понял, что потерял ориентир и счет времени еще несколько километров назад.

Эл, Джек и Юджин удобно расположились в кузове. Теплый ветер поглаживает и будто омолаживает кожу. Джек улыбнулся от наслаждения, чувствуя себя так, будто его окутывала легкая невидимая вуаль.

Со свистом раздался мощный храп Юджина, который еще в самом начале пути запрокинул голову назад и натянул на лицо синюю кепку. От этого звука он сам вздрогнул и выпрямился. Кепка упала на ноги. Он несколько приоткрыл веки, но плавно сомкнул их. Волосы его, напоминающие цвет зрелого ячменя, танцевали под порывами ветра.

Внутри кабины пикапа еле доносится звучание радио, обещают засушливую солнечную погоду и рекомендуют фермерам не надеяться на дожди в ближайшие дни. Водитель нажал на радио кнопку переключения несколько раз и остановился на станции, где играют хиты восьмидесятых-девяностых. Он немного склонил голову на бок, и Джек заметил, как тот, слегка приоткрывает рот, подпевая.