– У тебя есть какие-нибудь предложения? – спросил бесстрастно, искоса наблюдая за ним. Борис был воплощением здравого смысла, и его мнением я дорожил.

– Что ты имеешь в виду? – он с внезапным подозрением глянул на меня. – Ведь ты не думаешь?.. – он как будто только сейчас наткнулся мысленно на эту возможность.

– А почему нет? – его колебания были мне понятны, но я хотел услышать из его уст что-либо конкретное обо всем этом. – Ты ведь сам пришел ко мне… Ко мне, а не к ментам, – напомнил я, выделив последнее слово.

– Да, но… – Борис посмотрел на бутылку и разлил остатки водки. Выпил, не дожидаясь меня. – Bообще, я готов, если ты это хотел услышать? Я… покажу тебе его, а дальше…

– Дальше мы решим, что делать, – заключил я разговор.

Я бродил по парку уже около часа. Выглянувшее после дождя солнце золотило листву на деревьях, и все, что случилось несколько дней назад (один из странных эффектов времени), иногда казалось чем-то нереальным, чем-то вроде осколка безумного сна, в котором уродливо переплелись немыслимые события. В это утро в парке кроме меня можно было встретить молоденьких мамаш с детьми, бодрых старичков-пенсионеров, играющих в шахматы на скамейках или горячо обсуждающих последние политические новости.

Бородатый, диковатого вида бомж пробирался в кустарнике, отыскивая пустые бутылки. Он был похож на лешего, вышедшего осматривать свои лесные владения.

На одной из скамеек сидел молодой мужчина в темном костюме, поглядывавший на меня чересчур пристально.

Неожиданно он поднялся и шагнул мне навстречу.

– Александр Николаевич, если не ошибаюсь?

– Да… – я удивленно посмотрел на него. – А в чем дело?

Он молча достал из внутреннего кармана пиджака удостоверение и показал мне.

– Капитан Башилов. Уголовный розыск, – спрятав удостоверение, он показал на скамейку. – Присядем?

Разумеется, мне ничего не оставалось, как принять его приглашение к разговору.

– Надеюсь, вы понимаете, о чем пойдет речь? – спросил он, когда мы сели на скамейку.

«Как он нашел меня?» – подумал я, бегло рассматривая его лицо. Это был брюнет, близкий мне по возрасту, короткая стрижка, волевой подбородок, темные глаза, смотревшие как-то холодно, но, впрочем, без открытой неприязни. Это была его работа, привычный ритуал, в котором, как правило, всякие эмоции излишни.

– Может быть, понимаю, – согласился я, приготовившись выслушать его вопросы.

– Мне известно, что вы были хорошим знакомым… – он помедлил, подбирая слово, – покойного…

– Да что там – хорошим! Я был его другом. – Не знаю, почему, но мне захотелось сразу расставить акценты.

– Тем более, – понимающе кивнул Башилов, вероятно, удовлетворенный тем, что я готов к открытому диалогу. – Я хотел бы задать вам несколько вопросов… – Башилов задумчиво посмотрел на женщину с коляской, проходившую мимо нас. – Во вторник, двадцать третьего сентября вы встречались с Девятаевым?

– Нет, – ответил я, вскользь подумав о каверзной подоплеке его вопроса (встречались?). Этим-то они и отличаются. Обычные на первый взгляд вопросики, в которых подчас таится скрытая ловушка. – А интересно, как вы меня нашли?

– Это было не очень трудно, – усмехнулся капитан, мало смущенный моим интересом. – Ваш дом ведь недалеко отсюда? Дома вас не оказалось и…

– Кто-то подсказал, что я могу гулять в парке? – иронично завершил я, наблюдая за его реакцией.

– Можно сказать и так, – уклонился от прямого ответа Башилов. – Это не суть важно. Итак, двадцать третьего вы с Девятаевым не встречались? А накануне, двадцать второго?..

– Логичнее было бы спросить, когда я видел его в последний раз живым?