– Да обалденно, как видишь, – вытираю рукой рот и оборачиваюсь на красавца. Он стоит прислонившись задом к капоту своего авто и смотрит на меня с неподдельной долей сочувствия.

Я чувствую себя страшной, грязной и глубоко несчастной. Хочется плюнуть на все и действительно вернуться домой. Принять горячую ванну, лечь в свою уютную постель. Может, отец просто пошутил?.. Да даже если и нет… сейчас его предложение уже не кажется мне настолько отвратительным, как состояние.

– Может, стоит поехать в больницу?

– Не надо, обойдусь активированным углем. Есть здесь где-нибудь поблизости аптека?

– Понятия не имею, но можно поискать. Вот, держи, – и протягивает мне спасительную бутылку воды.

– А ты как? Мы же ели одно и то же.

– Я нормально.

– Наверное, твоя начинка была сделала из живой кошки. В отличие от моей.

Горло саднит. Осушаю поллитровую бутылку почти целиком и на трясущихся ногах добираюсь до машины. Без сил падаю обратно на переднее сиденье.

Нельзя возвращаться. Нет. Вернуться – признать свое позорное поражение. Тогда отец точно будет знать, что мной можно манипулировать и диктовать условия, как жить. Он уже пытался провернуть это когда-то, правда, не со мной, и ничего хорошего из этого не вышло.

Само собой он отыщет меня и вернет домой, но я обязана вернуться победителем.

– Ну так что? Разворачиваемся обратно? – спрашивает Матвей, опускаясь на сиденье рядом. Мне кажется или в его взгляде мелькает вызов?

– Нет, – захлопываю дверь, – мы идем заселяться в этот сраный мотель.

5. Глава 5

***

Таких убогих гостиниц я не встречала никогда в своей жизни. Дешевая обшивка на стенах, облупленные диванчики из кожзама, да даже лимоны в вазе на стойке ресепшна ненастоящие! Думать о том, что там творится в номере я вообще не хочу.

Поэтому не думаю. Сижу вся такая жалкая на одном из покоцанных диванов, удерживая в руках пустую бутылку.

Девушка у стойки о чем-то тихо переговаривается с Матвеем, бросая на меня быстрые и явно осуждающие взгляды.

Она что, решила, что я и он…

Что мы приехали сюда трахаться?

Мысль шокирует и доводит до бешенства. Она точно так решила, по лицу все видно! Любовники, которым больше негде, заехали во вшивый придорожный мотель.

– Ваш номер двенадцать, на втором этаже, – и протягивает ему красную пластмасску.

– Не "ваш", а "мой". Только мой! Я заселяюсь одна! – зло подскакиваю с места и выдергиваю из ее рук ключ. – Он для меня номер снял. Спасибо за помощь.

И направляюсь к лестнице, потому что лифта здесь попросту нет.

Я устала. Я раздражена. Я выставила себя жалкой идиоткой в глазах парня, внешность которого легко составит конкуренцию Тому Харди.

Не было в моей жизни еще такого и сейчас вселенная словно кричит – это все не твое, Лера! Сворачивай уже свое неудавшееся приключение. Но ослиная упертость не позволяет дать заднюю.

⠀⁣⁣⠀⠀⠀⠀⁣⁣⠀⠀⠀⠀⁣⁣⠀⠀⠀⠀⁣⁣⠀⠀⠀⠀⁣⁣⠀⠀⠀⠀⁣⁣⠀⠀⠀⠀⁣⁣⠀⠀⠀⠀⁣⁣⠀

Номер оказывается как я и предполагала – тоже убогим. Но сейчас мне настолько хреново, что я быстро принимаю душ, чищу зубы прихваченной из дома щеткой и, стараясь не думать, сколько человеческих тел спало на этих простынях до меня, ложусь на удивление удобную двуспальную кровать. Натягиваю тонкое одеяло до подбородка.

Я убежала даже не попрощавшись. И не спросив его номер телефона.

И тут же думаю – а зачем он тебе?

Ты реально позвонила бы ему позже?

И вдруг понимаю, что совсем не исключено.

Он классный, красивый, в меру наглый, не лишен здоровой самооценки. Все как я люблю. И он не мажор, что добавляет в копилку его плюсов еще одно жирное "за".

Лика считает, что я дура, раз хочу связать свою жизнь с кем-то не из своего круга. Не в плане с нищим слесарем, но точно не мажористым сынком одного из папиных друзей. Не выношу этих напыщенных индюков с ног до головы упакованных в бренды.