— Сейчас госпожа, я внизу видела тряпки и кастрюлю какую почище из кухни принесу, смою пыль эту.

— Хорошо, только аккуратней там.

— Спасибо, — вдруг просияла девушка и радостная выбежала в коридор.

Я же, воспользовавшись временным одиночеством, принялась шуршать в сумочке, которую не выпускала из своих рук. Осмотревшись, не найдя подходящего и чистого места, куда можно высыпать своё богатство, я, вытянув уголок подклада, найдя едва заметный шов, зубами перекусила нить.

— Так и что там у нас, — задумчиво проговорила, вытягивая из полученной дыры, свиток, я с удивлением уставилась на незнакомые закорючки, которые, впрочем, могла читать, — хм… и говорю я на незнакомом мне языке, чудны дела творятся… ладно, не отвлекаемся.

Читая завещание деда, а после и его письмо, я сделала неутешительный вывод. Эмма Барлоу урождённая графиня — сирота, без средств к существованию. Кроме, вот этого особняка, несколько акров лесной чащи и деревеньки у неё ничего нет. А некогда, до гибели родителей девочка росла в достатке, дед малышку баловал, но пагубная страсть к азартным играм лишила их всего. Но деду проще, он стар и покинул этот бренный мир, оставив ни к чему не приспособленную девицу в нищете. Да, да, он так и написал, что жалеет о том, что не обучил внученьку и замуж вовремя не выдал, всё выбирал для своей кровиночки подходящую кандидатуру. А сейчас двадцатилетняя Эмма и не нужна никому. И покидает он этот мир, уповая, что его Эми сможет справиться с жизненными тяготами и вернёт величие семье Барлоу.

— Ну дед, — сердито фыркнула, беглым взглядом окинув комнату, — чтоб тебя…

— Госпожа! Смотрите, что нашла, — воскликнула девушка, прервав мои ругательства, окрылённая влетая в комнату, держа в руках горсть мелких яблок.

— Спасибо, — поблагодарила довольную и гордую своей находкой девушку, почувствовав вдруг дикий голод, вгрызлась зубами в одно, — сладкое, ты сама тоже ешь.

— Можно? — спросила та, потрясённо взглянув.

— Конечно, — не менее потрясённо ответила девушки, подумав: «Неужели Эмма голодом морила её», вслух же спросила, старательно сделав равнодушное лицо, — а как твоё полное имя?

— Молли, госпожа, так и есть.

— Красивое имя, — улыбнулась девушки, доедая второе яблочко, — ну, что начинаем наводить порядок, день был очень длинным и ужасно хочется спать.

— Вы присаживайтесь, я сама здесь уберу.

— Сама ты и за день не управишься, вместе быстрее будет.

— Но госпожа, — возразила Молли, в очередной раз ошарашенно на меня посмотрев. Сегодня на девушку навалилось слишком много потрясений, что она даже не нашлась чем продолжить.

— Не спорь и где вода, за которой ты бегала на кухню.

— Ой, — пискнула Молли, — я мигом.

— То-то же, — пробормотала, открывая чемоданы, решив пока осмотреть своё имущество, принялась перебирать наряды, — в этом много не наработаешься, ходить-то в таком по дому страшно.

— Вот, — оборвала моё ворчание Молли, поставив на столик кастрюлю литров на пять с водой, настороженно спросила, — здесь тряпка, я штору старую взяла с кухни.

— Пойдёт, её как раз только на тряпки и можно пустить, — одобряюще улыбнулась девушки, — давай пыль сначала с матраса смахнём.

За час мы успели лишь убрать мусор, вытереть пыль вокруг кровати и проложить дорожку до ванной комнаты. Там тоже стёрли пыль только на раковине, с зеркала и унитаза. И уставшие, напившись холодной воды, устремились к кровати. Прикрыть грязный матрас было нечем, подушкой нам послужили мешочки, битком заполненные нижним бельём Эммы, а одеялом стало платье, было его конечно жаль, но к середине ночи похолодало и совершенно не хотелось ко всему прочему заболеть.