– Та-ак, – протянул следователь, входя в лазарет. – Что ж вы, Виктор Евгеньевич, расслабились? Надо ведь заканчивать, время-то уже сколько, а? Давайте по-быстренькому здесь закончим, и отдыхать отправимся.

– Да, пора бы закончить, – поднялся со стула врач и улыбнулся, словно сбросил с плеч тяжесть. – Надеюсь, из подозреваемых я исключен?

– Конечно, без сомнений. Ваше алиби проверено.

Следователь был доволен: оператор наблюдения, устроенный в тюрьму за неделю до приезда команды полковника сохранил все записи разговоров в лазарете, которые делал во время своих дежурств. Мало ли что приказывал полковник, у него свое начальство. Теперь можно будет поработать с врачом, скоро он по-другому запоет, все вспомнит… Жаль только, что микрофоны отключались, какие-то фрагменты бесед полковника с врачами отсутствуют. Но это дело времени…

– Брось, Гриша, брось… Ерундой занимаетесь. Это ведь уже было, не раз и не два, тысячи раз было. Нельзя возводить здание на песке, если только это не песочный замок. А если надо пыль в глаза пустить, то я помогать не буду. – Виталий ухватил кружку, сделал внушительный глоток и огляделся. В баре было пустовато: за стойкой бармен протирал бокалы полотенцем, и на лице его озабоченность прорезала новые морщины; в углу сидела негромкая компания молодежи, обсуждали что-то без особых эмоций, сразу видно, после работы зашли; за соседним столиком сидели двое мужчин неопределенного возраста, молча жевали закуску и потягивали пивко из кружек. Официант был незаметен, появлялся тогда, когда был нужен. Пустовато для субботнего вечера, подумал Григорий, поглядывая на стены, украшенные геральдическими щитами, копьями и секирами, вряд ли настоящими. Здесь он был второй раз, и средневековый антураж еще не приелся.

– Зря ты так. Я ведь не для себя стараюсь. А ты и не пробуешь осмыслить новое, отталкиваешь мои аргументы, отпихиваешься от них и отбрыкиваешься. Может быть, ты просто боишься нового, устал уже, погряз в текучке мелких дел? А, Вит? Раньше ты был более энергичен, сразу стремился ухватить суть, варианты предлагал… Теперь тебя такие проблемы уже не интересуют? – Григорий с деланным раздражением подцепил вилкой маслину, принялся жевать, ожидая ответа. Виталий посмотрел на него, усмехнулся невесело, будто говоря: знаю я твои штучки, не суетись.

– Зачем тебе я, Гришка? Чего тебя потянуло на глобальные проблемы, местный масштаб стал мелковат? – вопросил он с тоской в голосе, но Григорий промолчал, зная привычки друга. С ним всегда так, упирается до последнего, но зато потом не остановишь. Стоило увлечь Виталия, зацепить какой-нибудь проблемой, как он тут же начинал её решать, независимо от собственного желания. Какое-то неконтролируемое свойство его разума, очень неудобное, причиняющее физические страдания в виде головных болей, отнимающее время и силы. И пока на выходе из «ящика с лишними извилинами», как называл свою голову сам Виталий, не появлялось что-то, решение или осознание его отсутствия, мучения не прекращались.

Проявляться это начало еще в студенческие годы, когда трое студентов факультета социологии жили в одной комнате общежития. Вместе их поселили по решению приемной комиссии, основанному на результатах тестирования, которыми новоиспеченные студенты тогда не интересовались. Сошлись они сразу и за пять лет крепко сдружились, не держа друг от друга никаких секретов. Ну, может, кроме сердечных.

Троица самонадеянно пыталась разобраться с этим феноменом, замеченном на втором курсе, когда Виталий по совету преподавателя информатики, профессора Самохина, взялся читать монографию Каверзина «Проблемы обработки информационных потоков». Книга понравилась, задела какие-то струны его души и неделю он ходил озабоченный и раздражительный, всё свободное время проводя за чтением и глотая таблетки от головной боли вечерами. Отправив результаты своего мучительного труда в виде отчета по Сети на адрес профессора, он свалился без сил и проспал почти сутки. Обеспокоенные друзья устроили приятелю допрос и сначала отнеслись к его рассказу с недоверием, которое сменилось восхищением, когда они прочитали ответ профессора, похвалившего безымянного адресата за интересный отчёт, ибо Виталий забыл подписать свое послание. Профессор посоветовал прочитать ему доклад одного своего аспиранта по той же теме, который ещё нигде не публиковался, но в котором было многое из того, что написал Виталий. Причём профессор отмечал большое сходство отчёта с докладом и сильно интересовался, не является ли это шуткой кого-нибудь из знакомых аспиранта. Когда профессор узнал, что автором отчета был второкурсник, который информатикой до этого не интересовался, Виталию пришлось долго отбиваться от попыток профессора переманить его на математический факультет. Виталий был озабочен только тем, что ему пришлось претерпеть такие муки, и от дальнейшего изучения математических работ отказывался категорически, ему нравилась социология, он собирался стать гуманитарием и точка! Но ведь такая способность разобраться в незнакомом деле была невероятно полезной, это дорогого стоило!