Учитывая огромное количество ношеной одежды в мире, трудно представить, как ее могут купить в местной благотворительной организации или магазине подержанной одежды. И ее не покупают. Согласно данным SMART, Торговой организации коллекторов ношеной одежды, благотворительные организации продают всего 20–25 % той одежды, которую мы сдаем в их магазины[13]. Так что же на самом деле происходит с большей частью отданной нами одежды, теми другими 80 %? Благотворительные организации и магазины поношенной одежды упаковывают ее и продают на вес торговцам тряпками. Те сортируют одежду в огромных ангарах и решают ее судьбу на основе соответствия трендам, чистоты и состояния. Потом бо́льшая часть одежды экспортируется за океан.
Поношенная одежда на сортировке в Нью-Джерси. Бо́льшая часть одежды, отданной на благотворительность в США, продается таким предприятиям.
За последние пятнадцать лет экспорт использованной одежды из США вырос более чем втрое, с 244 тыс. тонн до ошеломительных 771 тыс. тонн в год[14]. Чтобы вы могли представить это количество, скажу, что одни женские джинсы скинни весят около полкило. Каждый год мы экспортируем по весу столько, что хватило бы старых джинсов, чтобы одеть все население Китая и США, вместе взятых. Сегодня Америка намного опередила все остальные страны по экспорту ненужной одежды, и в масштабе мировой торговли этот экспорт достиг почти $4 млрд в год.
Но, по крайней мере, одежда, отправленная за границу, снова используется, верно? Когда-то это было так, но ситуация быстро меняется. Экспорт ношеной одежды не является более аккуратным решением для выброшенной одежды, как мы думаем. Наша одежда зачастую проделывает немалый путь по миру, но бо́льшая ее часть оседает в странах Африки южнее Сахары. По оценкам Oxfam, более 70 % старой одежды заканчивает свой путь именно там.
В 2016 году я отправилась в Найроби, чтобы получить более полное представление о том, как наши обноски влияют на Кению, которая импортирует 136 тыс. тонн ношеной одежды ежегодно[15]. Я выяснила, что многие торговцы поношенной одеждой (считается, что только в Найроби их около сорока тысяч) любят свою работу, но заработать ею на жизнь не могут. По мере того, как объем импорта ношеной одежды растет, а качество этой одежды падает, ситуация для торговцев ухудшается. Многие торговцы в Африке живут в крайней бедности, и это означает, что наша мода не позволяет зарабатывать на жизнь и во время ее производства, и после того, как ее выбрасывают и продают в секонд-хендах.
Нарастает вал некачественной и испачканной одежды, которую отдают в богатых странах, а потом отправляют за границу и сбрасывают в бедных странах. Мое исследование нью-йоркской отданной одежды позволяет утверждать, что многие люди теперь даже не удосуживаются выстирать одежду, починить ее или снять с нее волосы домашних животных перед тем, как отдать на благотворительность. С этим мусором приходится разбираться африканским странам. В Гане, ведущем импортере использованной одежды из США и других западных стран, наша ношеная одежда буквально заполняет местные свалки. По данным фонда OR, некоммерческое исследование мировой торговли секонд-хендов показало, что 40 % всей импортированной в Гану одежды практически не имеет ценности или повреждено настолько, что ее сразу отправляют на свалку. Ее никто не носит и не перепродает. Поразительные 22 тыс. тонн использованной одежды оказались на свалке города Аккра в 2018 году