Мы стояли посреди супермаркета – я, красный от смущения, и она, красная от ярости. Покупатели осторожно обходили нас, бросая сочувственные (или осуждающие?) взгляды. А во мне боролись два человека: один хотел немедленно прекратить этот «цирк» любыми средствами, а другой вдруг ясно увидел в этой ситуации зеркало собственного поведения.

Осознанное родительство начинается с признания простого факта: наши дети – это наши лучшие учителя и самые беспощадные зеркала. Они отражают не только наши черты лица, но и наши привычки, страхи и способы взаимодействия с миром.

Родительские проекции

Психологи используют термин «проекция» для описания процесса, в котором мы неосознанно приписываем другим людям свои собственные неприемлемые чувства, мысли или качества. В родительстве проекции работают на полную мощность, часто оставаясь полностью за пределами нашего осознания.

«Мой ребёнок такой упрямый!» – говорим мы, не замечая, что сами демонстрируем не меньшее упрямство в попытках его переубедить.

«Почему она такая медлительная? Мы опять опаздываем!» – возмущаемся мы, забывая, сколько раз сами заставляли всех ждать.

«Он слишком эмоционально реагирует на критику», – вздыхаем мы, не осознавая, как болезненно сами воспринимаем любое замечание в свой адрес.

Проблема не в том, что мы видим в детях отражение себя, а в том, что мы этого не осознаём. Мы реагируем на их поведение как на нечто отдельное от нас, не понимая, что часто видим искажённую версию собственных теневых сторон.

Иногда это работает и в обратную сторону: мы проецируем на детей нереализованные части себя, свои несбывшиеся мечты и амбиции. «Я хочу, чтобы она стала пианисткой» – говорит отец, который сам втайне мечтал о музыкальной карьере. «Мой сын обязательно должен поступить в престижный университет» – настаивает мать, которой самой не хватило уверенности претендовать на большее.

В моей практике осознанного родительства я начал вести дневник родительских реакций. Каждый раз, когда я замечал, что особенно сильно эмоционально реагирую на поведение детей, я записывал ситуацию и свои чувства. Через некоторое время я начал видеть закономерности: меня особенно раздражала медлительность дочери при сборах в школу (хотя сам я часто опаздывал на встречи), меня выводила из себя несобранность сына (при том, что мой собственный рабочий стол был завален бумагами), я злился, когда дети перебивали друг друга в разговоре (забывая, как часто сам не давал им договорить).

Этот простой инструмент самонаблюдения постепенно помог мне увидеть, что многие «проблемы» моих детей были на самом деле моими собственными непризнанными тенями. А когда я начал это осознавать, изменился и мой подход: от попыток «исправить» детей я перешёл к работе над собой.

Я помню случай с семьёй моих друзей, Анны и Михаила. Они были в отчаянии из-за «неуправляемой агрессии» их пятилетнего сына Кости. «Он постоянно дерётся, кричит, не слушается», – жаловались они. Когда я предложил им понаблюдать за собственным взаимодействием, они с удивлением обнаружили, что их общение пропитано скрытой агрессией: они часто перебивали друг друга, использовали сарказм, накапливали обиды, которые потом «взрывались» в громких ссорах. Костя просто отражал семейную динамику, делая видимым то, что родители предпочитали не замечать. Когда Анна и Михаил начали работать над своими отношениями, «агрессивность» сына постепенно снизилась без каких-либо специальных воспитательных мер.

Невыученные уроки нашего детства

Трансгенерационная передача – так психологи называют феномен, при котором паттерны поведения, убеждения, травмы и незавершённые процессы передаются от поколения к поколению. Мы часто обнаруживаем себя произносящими те же фразы, которые говорили нам наши родители, и реагирующими так же, как реагировали они, несмотря на все клятвы «никогда так не поступать со своими детьми».