Необходимо отметить очень важное обстоятельство: особо опасные преступники чрезвычайно редко считают себя виновными и готовыми искренне покаяться в своих злодеяниях. Они обычно глухи к обвинениям, упрекам и даже проклятиям, точно так же, как были равнодушно презрительны к мольбам, страданиям и стенаниям своих жертв. Подобное отношение к содеянному выдает их ощущение, даже убежденность, обычно бессознательные, в правильности и, более того, полезности совершенного ими (например, серийные убийцы проституток), некоторые вообще не считают его преступным (например, тоталитарные преступники). Между тем отношение к общеуголовным особо опасным преступникам со стороны других общеуголовных преступников, особенно если жертвами первых были дети и подростки, является, как правило, крайне негативным. В местах лишения свободы они выталкиваются на нижнюю ступень неформальной тюремной иерархии, их презирают, преследуют, избивают, подвергают сексуальным издевательствам, держат в качестве изгоев. Одним словом, такие преступники активно осуждаются всеми, даже тоталитарными особо опасными преступниками.

Однако другие общеуголовные особо опасные преступники обычно не находятся на положении отверженных и униженных. Если они обладают авторитетом среди преступников (в условиях свободы или в местах ее лишения) и (или) значительной физической силой, то находят себе достойное место в криминальной иерархии. Их могут даже бояться. Представители преступной среды, естественно, не задумываются над степенью общественной опасности таких лиц.

И у общеуголовных, и у тоталитарных общественно опасных преступников начисто отсутствует чувство вины, они вообще находятся далеко от самих границ нравственности во всех тех случаях, когда хоть как-то затрагивается стержень их бытия: доминирующая идея о мести женщинам, уничтожении врагов «их» религии, захвате и удержании власти и т. д. Иными словами, они, как правило, не одномерны, правда, какая-то часть их личности и мотивов поведения может превалировать над всеми остальными. Поэтому, например, тираны и убийцы своего народа могут быть неплохими отцами, скромными, даже слишком скромными в быту, умелыми и обходительными в светском общении, ценителями искусства и т. д.

Соприкосновение с общеуголовными особо опасными преступниками, особенно с серийными убийцами, может вызвать омерзение, отвращение, страх, ужас, негодование и другие эмоции, резко отталкивающие от них и поэтому препятствующие их научному познанию. Но в то же время появляется ощущение контакта с чем-то огромным, грозным, таинственным, даже потусторонним. Это совершенно естественно, поскольку они постоянно общаются со смертью и даже являются ее символами и послами. За редкими исключениями смерть всегда вызывала подобную реакцию. Ее носители тоже.

Однако далеко не все общеуголовные особо опасные преступники, особенно если в них пристально всматриваться, выглядят грозными или таинственными. Среди них оказывается много никчемных личностей, жалких неудачников, измученных собственными проблемами и провалами, постоянными мыслями о своем ничтожестве и ненужности. Поэтому мотивом их преступного поведения становится попытка хоть как-то утвердить себя, прежде всего в собственных глазах, защитить свой социальный и биологический статус, унизить, а еще лучше уничтожить тех (обычно женщин), которые воспринимаются ими как источник бед и жизненных катастроф. Не случайно разъяснение им их собственных мотивов совершенных злодеяний для них весьма болезненно, они всячески стремятся уйти от признания себя источником таких действий.