Михайлов повернулся к подчиненным и жестом усадил их на рабочие места.

Сам же остался стоять. Красноречивым взглядом показал Красину: «Можешь начинать».

Полковнику показалось, что генерал разыгрывал перед подчиненными заранее отрепетированную сцену.

Он знал, что именно хочет услышать шеф. Ему требовалось освежить память, настроиться. И тут Красин не ошибся. И пусть даже он начнет «не с того места», генерал поправит его. Он будто слышал его: «Дело вступает в качественно новую фазу. Молодцы, ребятки, хорошо поработали. Итак, пробежимся по известным уже фактам. Давай, Сережа, докладывай – как, почему, с чего все началось».

Красин открыл свой сейф, вынул четыре пухлые папки; на титульном листе верхней папки было выведено имя Анвара Эбеля – это было личное дело, заведенное на египтянина.

– Маргарита Плотникова, – произнес Красин, открыв другую папку. – За шесть лет работы на центральном телеканале приобрела репутацию классного репортера. Последние два года ее съемочная группа вела репортажи из стран Ближнего Востока. Четыре месяца назад, а точнее – 2 марта, Плотникова, ее помощник – он же муж Плотниковой – и оператор попали в руки террористической группировки «Посвященные». Террористы не выдвинули никаких требований. Затем как гром средь ясного неба – на сайте террористов в Осло появились кадры казни членов съемочной группы. Западные аналитики и специалисты в один голос утверждали, что запись документальная. Эксперты из нашей службы подвергли сомнению подлинность казни и заявили, что короткий ролик лишь выдается за настоящий, а на самом деле – смонтированный.

– Хорошо, дальше, – удовлетворенный пояснением, кивнул Доцент, прохаживаясь вдоль столов.

– Не прошло и двух недель после показа ролика по ТВ и в Сети, как на одном из сайтов, предположительно принадлежащем группировке «Посвященные», была опубликована статья, обличающая преступные действия российского руководства. – Красин выдержал короткую паузу. – На эту статью наткнулся я. Невзначай.

– Такое иногда случается. Слушаю тебя. Что именно тебя привлекло в статье? Ведь обличительные, как ты говоришь, статьи в средствах массовой информации уже можно не черпать, а откачивать.

– Меня насторожил стиль. Плотниковой тридцать пять. До того как ее пригласили на телевидение, у нее была своя колонка в «Известиях», затем в «Независимой газете». Она профессионал, наработала, если хотите, свой стиль – немного выразительной язвы на мрачном фоне – так я охарактеризовал бы… ее своеобразное творчество, – с запинкой закончил полковник.

Он бросил незаметный взгляд на Полякова. Тот сидел с прямой спиной, смотрел прямо перед собой, словно впал в ступор. Ни разу во время доклада начальника группы не поддакнул, не кивнул. Казался истуканом.

– Что ты предпринял дальше?

– Мы, – Красин повернул голову в сторону подчиненного, жалея, что не может пнуть его под столом, – подключили к работе экспертов по лингвистическому анализу, коллег и друзей Плотниковой, кто был знаком с ее…

– Своеобразным творчеством, – подсказал Доцент.

– Ну да, – вынужден был подтвердить Красин. И мысленно чуть переиначил Штирлица: «Трудно работать. Столько развелось идиотов, повторяющих за умными людьми правильные слова». – Все как один сошлись во мнении, что статья написана Плотниковой, – продолжил он. – Стиль, только ей присущие обороты, которые некоторые журналисты окрестили «новым словом», будто говорили: «Я жива. Помогите». Собственно, напрашивался вывод: Плотникова работала под контролем «Посвященных», организации, которую финансировал Анвар Эбель. – Красин положил руку на папку с его личным делом. – Кроме подразделения охраны, Эбель держит под рукой мобильную группировку боевиков. Четверо-пятеро – это боевое ядро, столько же работают на подстраховке: отход, транспорт. Плюс группа, которая собирает в своем районе ответственности информацию о потенциальных жертвах. Они ничем не брезгуют. Во главе отряда стоит человек по имени Садык. Мы почти ничего о нем не знаем. Предположительно он начал работать на Эбеля в начале девяностых годов.