Мэри выпрямила спину и по привычке сложила руки на животе.

– А Вам уже доложили его последние слова? – громко спросила в ожидании отрицательного ответа.

– Нет, душечка. Мы слишком долгое время не встречались. Кажется, он болел, – с горечью в голосе сказала Ди и встала. Обошла служанку, села за стол, поправив подол платья на коленях.

Мэри поспешила подавать ужин.

– Жаль его, – поставила тарелку с рисовой кашей перед хозяйкой, – Доктор говорит, что сэр Генри долго мучился. Уходил в агонии, не помня себя…

– Страсти-то какие, – покачивая головой, Ди открыла маслёнку, – за какие-такие грехи получил страшные наказания? Он был очень добрым и отзывчивым. И муху не обидит.

– Не знаю, – Мэри наливала чай из фарфорового чайника. – Он здесь недавно. Переехал два месяца назад, и мы не знаем его прошлого. А может он – первоклассный убийца.

Выпалив гипотезу собственного сочинения, Мэри испугалась своих слов и нечаянно разлила напиток на белоснежную, хлопковую скатерть. Тут же убрала тёмно-коричневую лужицу тряпичной салфеткой, предназначавшейся для вытирания рта после приёма пищи, сунула в карман и продолжила рассуждать.

– Бог так просто не осудит, – не спросив разрешения, она села на соседний стул. – Он всё видит, – в скорости перекрестилась два раза тремя сложенными пальцами. – У кого грех на душе, те получат сполна. Ну и что, что дожил до старости, зато как мучился перед кончиной, а?

Вальяжно откинулась на спинку стула и злобно так хихикнула.

– Мэри, Вы забываетесь. Ваше место на кухне, – нахальное поведение служанки вывело Ди из себя. – Спасибо за нескромную беседу, но Вам пора идти, – отвернула голову, показывая тем самым, что она недовольна поведением прислуги.

Девушка встала, сделала поклон с приседанием и отошла к двери.

– У меня из-за Вас аппетит пропал, – вздохнув демонстративно, леди отодвинула тарелку. – Заберите.

Взяла книгу, прилегла на постель и сделала вид, будто читает. Как только служанка оказалась за дверью, Ди отложила чтиво, подошла к окну. Положила руки на подоконник.

– Генри, если бы ты мог рассказать, что там наверху, – уставилась на чёрные тучи, загораживающие собой остроносый месяц, – я бы не думала о твоей смерти. Ты обещал дать весточку, когда это случится с твоим духом. Скажи мне, тебе больно сейчас? Чувствует ли твоя грудь биение сердца, и можешь ли ты дышать?

– Кха-кха! – за стеной кто-то глухо закашлялся.

Ди отошла от окна и прислушалась. Наступило затишье.

– Наверное, показалось, – успокаивая напуганное нутро, женщина выдохнула с облегчением.

– Кха! – глухой кашель повторился, но уже более отчётливо.

Приложив руку к груди в районе сердца, леди сделала шаг к постели. Залезла на одеяло с ногами, приложила ухо к стене и затихла. С той стороны было слышно чьё-то прерывистое дыхание со свистом и громкими глотками, похожее на то, как дышит большая собака после длительной пробежки за лесным зайцем. Ди прижалась к стене ещё плотнее. Опять тихо. Ожидая прерывистый кашель, женщина слышала бешеный стук своего сердца. Кто это там так дышит? За стеной нет комнаты, там одна сплошная перегородка. Толстая-претолстая.

Через несколько секунд послышались тяжёлые частые шаги, словно на свинцовых ногах, обутых в деревянные башмаки, прибежала женщина. Представить только, в спальне темно, в окно еле-еле пробивается лунный свет, и за стеной творится что-то непонятное. Но Леди продолжала любопытствовать. Через пару секунд за стеной раздался грозный вопль, оглушивший даму. Этот крик был не похож на человеческий, скорее – звериный. Будто дикий зверь попал в капкан, разрезавший его лапу пополам. В следующую секунду в стену прилетел мощный удар, отозвавшийся в голове Ди внезапной, тупой болью. Вскрикнув, женщина упала на спину и заохала.