– Тихо, не шуми, – прошептал я. – Держи руки на виду. Молодец. Теперь скажи водителю, чтобы проверил машину на ходу, скатался до ближайшего леса. Там мы расстанемся. Если будешь себя вести как я скажу, ещё и подарок заработаешь.

Воентехник хмуро на меня глядел, но всё же приказы выполнял, хотя и заметно нехотя.

– Васильев! Садись в кабину, проверь машину на ходу. Езжай до хозяйства Байбакова.

– Что за хозяйство Байбакова? – сразу насторожился я.

Водитель же в это время запустил двигатель и, хлопнув дверцей, покатил куда-то.

– Ремрота.

– Сколько до неё?

– Пять километров.

– Меняемся местами, садись на тюк, я у заднего борта побуду.

Я перекинул оба сидора к заднему краю, мы разошлись с воентехником разными бортами, тот сел на тюк, как примерный школьник, положив руки на колени, а я – у борта. Мы укатили километра на полтора от станции, местность вроде пустынная, так что я велел воентехнику стучать по борту кузова, чтобы остановили машину. Нехотя тот выполнил приказ. Машина встала.

– Выходим, – держа воентехника на прицеле, скомандовал я и первым покинул кузов. Оружие держал у бедра, чтобы издалека не рассмотрели.

Васильев, выглянувший из кабины, замер. Его лицо начало удивлённо вытягиваться, когда он увидел меня и револьвер.

– Подойди, – приказал я ему.

Водитель, испуганно поглядывая на меня, косился на воентехника, но подошёл. Машина продолжала тарахтеть на холостом ходу. Пришлось пояснить, чтобы глупостей не наделали:

– Мне ваши жизни не нужны, так что расстаёмся. Водитель – Васильев, как я слышал, не ошибся?

– Васильев, – кивнул тот.

– Отвезёшь меня подальше и можешь вернуться. Бензина на сколько хватит?

– Километров на пять, бак пустой, мы привезли в канистрах, но я машину заправить не успел.

– Ясно, – задумчиво ответил я, осматривая окрестности.

С той стороны, откуда мы приехали, просматривались здания железнодорожной станции. Судя по столбам дыма, там было три паровоза. В противоположной от нас стороне виднелась какая-то техника и вроде зенитки. Лучше к ним не приближаться. Главное – добраться до леса, с наступлением темноты я в нем затеряюсь. Пока дорога пуста, я принял решение.

– Оружие есть?

– В кабине винтовка, – махнул на кабину головой Васильев.

Держа их на прицеле, я подошёл к кабине и, достав винтовку, вытащил штык. Примерился к переднему колесу, но, подумав, покосился на Васильева:

– Камеру портить не хочу. Спусти колесо сам.

– Есть, – обрадованно ответил тот – явно возиться с проколом не хотел.

Пока он спускал колесо, я велел воентехнику достать оружие из кобуры. У него оказался наган, я сам разрядил его и забросил в кузов, мол, достанет. После этого разобрал винтовку, сбросив части в лужу – соберёт сам. После этого достал из кармана золотой мужской перстень и протянул воентехнику:

– Это за моральные неудобства.

После этого развернулся и побежал прочь. Один вещмешок за спиной – тяжелый, с ценностями, второй в левой руке. Бежал быстро, до опушки с километр было по полю, но уже на половине пути от машины зазвучали выстрелы. Хлопки явно нагану принадлежали. Стрелял воентехник не в меня, да и дальность запредельная, просто в воздух, чтобы привлечь внимание. Обернувшись, помахал ему свободной рукой.

Я добрался до леса. Время есть, нужно уйти как можно глубже. Думаю, передовую можно не переходить, скоро немцы, проломив оборону, двинут дальше и оккупируют эти территории. Так оно как-то безопаснее для меня будет. А вообще, стоит подумать и найти подходящее лежбище.

Вынырнув, отфыркиваясь, я выплюнул загубник трубки и, подняв на лоб маску, осмотрелся. Та же хрень. Разница в том, что уходил из прошлого мира я осенью, в конце сентября, а тут явное лето. Вода теплее стала, это чувствовалось, да яркая зелень кругом.